Мори прекрасно знал местность и мог по памяти изобразить расположение всех улиц. Но его воспоминания о вчерашнем оставались разрозненными, состоявшими из отдельных изображений, которые внезапно вставали у него перед внутренним взором. Он видел старика в жилете из толстой пряжи, в которого попала разрывная пуля. Старик рисовал эскизы. Как только началась стрельба, он присел на землю, закрыл голову руками и заплакал как ребенок. Мимо него пробежал корейский солдат, чтобы укрыться в канаве. Пуля пролетела мимо солдата и попала в старика. Его живот раздулся на долю секунды, а затем из него хлынул дождь из крови и кишок. Когда Мори рассказал об увиденном, вернувшись домой, Такеи объяснил ему, что снайперы Штурмовой группы иногда используют пули с мягкой головкой, чтобы убивать наверняка. Кончик пули деформировался при ударе о тело и посылал через него ударную волну, которая разрывала внутренние органы и оставляла огромное выходное отверстие. Пуля вошла в спину старика по нисходящей траектории и вышла через пах. Из возникшего отверстия внизу живота вывалились измельченные куски кишечника, напоминавшие кровавые экскременты.
Тоёхара поставил свой велосипед у входа в корпус «С», вбежал внутрь и бросился вверх по лестнице. Мори последовал за ним. Они не стали пристегивать велосипеды цепью или прятать их, поскольку воры не заглядывали в пустынный район бывших складов. Мори совсем запыхался, но не испытывал каких-либо неприятных ощущений. Даже когда в приюте он пробежал марафонскую дистанцию, то не чувствовал боли. Разве что ноги начало сводить судорогой. В конце концов он и бежавший рядом Ямада упали в обморок от недостатка кислорода. Врач в приюте сказал, что у обоих, похоже, была одинаковая проблема, заключавшаяся в недостатке в организме специального вещества, которое стимулирует нервную систему передавать болевые импульсы. Узнав об этом, Мори и Ямада принялись экспериментировать: для начала они едва не задушили друг друга насмерть, потом принялись втыкать в тело английские булавки, щипаться и так далее. Кончилось тем, что об этом узнали служащие приюта и заставили их прекратить дальнейшие эксперименты. Мори мог ощущать жар и холод, и что-то похожее на боль в отдельных частях тела: например, когда у него болела голова или живот. Иногда, мучаясь бессонницей, он чувствовал однообразную пульсацию за глазными яблоками, — но и всё. Врачи утверждали, что вопрос заключается не в генетических проблемах, а скорее имеет психологический аспект, а это означало, что в любой момент организм может начать вырабатывать «болевые» метаболиты. Пока этого не случилось, предупредили они Мори, ему следовало внимательно следить за полученными серьезными ранами, чтобы не допустить нагноения.
Все уже собрались в «гостинке». Ребята были в восторге от предстоящей раздачи оружия. Прямо у дверей своего кабинета в качалке сидел Исихара; Канесиро, Фукуда и Такегучи стояли посреди комнаты — по-видимому, они только что закончили работать над новой взрывчаткой, которую называли «печеньками». Исихара выглядел сонным и неспешно листал потрепанный журнал с фотографиями какой-то порноактрисы. Когда вошел Мори, Ямада посмотрел на него сквозь очки в черной оправе и сказал:
— С возвращением!
Ямада сидел на ковре, сняв свои башмаки из черной кожи, в хлопковых, кремового цвета штанах, розовой рубашке и бежевом пиджаке.
Иногда у Ямады появлялась временная работа. Несмотря на экономический кризис, то тут, то там то и дело открывались массажные салоны или мини-отели для любовных встреч, и Ямада без особых проблем устраивался туда. Мори однажды пошел в массажный салон, где работал Ямада, соблазнившись обещанием бесплатного прохода. До закрытия заведения оставалось всего десять минут, однако Ямады не оказалось на стойке регистрации. Вышла пожилая китаянка, Мори сказал ей, что он друг Ямады. Китаянка отвела его в маленькую, слабо освещенную комнату, размером чуть побольше, чем кровать с пологом. На кровати лежал голый Ямада, весь намазанный маслом. В свете красной лампочки без абажура его спина казалась багровой. Увидев Мори, Ямада воскликнул: «A-а, ты все-таки пришел!» — и улыбнулся своей кроличьей улыбкой.
У Ямады было три костюма, которые он купил на деньги, заработанные на той или иной временной работе, и все три — бежевого цвета. Он утверждал, что один был итальянского пошива, но Мори-то знал, что костюм сшит в Гондурасе. Мори тоже иногда находил себе временную работу: упаковывать товар в картонные коробки или прохаживаться по улицам с рекламным щитом на груди и спине. Однажды ему предложили поработать в местном книжном магазине — эта работа оказалась лучшей из всех, так как у Мори появился беспрепятственный допуск к дешевым книгам.