Когда Синохара пошел в среднюю школу, его отец, профессор университета, специализировавшийся на средневековой европейской архитектуре, отмечал свой юбилей. В их дом в Сетагайе, в предместье Токио, пришло множество гостей, среди которых были иностранные дипломаты, знакомые его матери, переводчика с французского. После торжественного обеда младшая сестра Синохары играла для гостей на виолончели. Синохара никак не мог понять издаваемых инструментом звуков, а также что это за инструмент в форме разрезанной тыквы; он не мог понять, что за человек играет на нем, кто все эти люди, что собрались слушать, как называются вещи, на которых они сидят, что означает само слово «сидеть», и как все это связано между собой. Его словно пробил разряд электрического тока — Синохара бросился вон из гостиной, забежал в свою комнату, достал из аквариумов несколько пауков и скорпионов, сунул в бумажные пакеты, вернулся в гостиную и выбросил содержимое пакетов на головы родителям, внимательно слушавшим игру его младшей сестры.
После этого инцидента все спрашивали, неужели он, мальчик, выросший в прекрасных условиях, может быть чем-то недовольным? Он сказал, что его родители слишком много внимания уделяют младшей сестре, но на самом деле проблема заключалась в другом. Никто не понимал, какой ужас испытывает Синохара, видя, как распадаются строительные блоки его мироздания. Он прошел через этот ад и дома, и в школе. Только лишь наблюдая, как пауки или скорпионы поедают насекомых, или же читая книги о ядах, он чувствовал, что его реальность остается стабильной. Но родители поняли все неправильно — они сочли причиной психического расстройства своего сына его увлечение экзотическими животными. Они захотели, чтобы он начал заниматься музыкой, как и его сестра, — купили ему флейту; затем им захотелось еще иностранных языков и спорта — Синохаре стали покупать кассеты с курсами китайского языка и амуницию для тенниса. По сути, это было то же, что смотреть на несчастных рептилий, лишенных свободы, и называть их милыми. Этот факт стал для него доказательством, что родители просто не способны посмотреть на вещи в другом ракурсе.
Уже в средней школе его стали интересовать многоножки, и он заказывал их через Интернет из стран, где они обитали. И, поскольку реальность продолжала искажаться, он стал пугать своими питомцами одноклассников и родителей с сестрой.
В средней же школе он узнал, что недавно на Гаити исследователи обнаружили новый вид чрезвычайно ядовитой сороконожки. Его постоянный поставщик из Доминиканы, с которым Синохара работал уже несколько лет, предложил, не откладывая, сделать заказ, пока их еще не запретили к продаже. Синохара купил сто экземпляров, вместе с сертификатом о происхождении. Сороконожки оказались настолько неприхотливыми, что разводить их не представляло никакого труда. Кроме насекомых, его ничего не интересовало, и все свои карманные деньги Синохара тратил на своих многоногих друзей. При помощи поддельных удостоверений ему даже удалось снять комнату в городе, чтобы держать там питомцев. Самое замечательное было то, что питомцев можно было содержать тайно и почти что в любом помещении. Десятки свободно влезали в небольшой контейнер «Тапперуэр», а пара-тройка удобно помещались в обычном кошельке. Когда его отправили в исправительное учреждение, именно многоножки помогли ему сбежать. Родители вычеркнули Синохару из регистрационной базы, но выдали ему довольно крупную денежную сумму. Он упаковал свой чемодан и отправился куда глаза глядят. Осев в городском парке, он иногда развлекался тем, что напускал многоножек на какого-нибудь бомжа. Затем Синохара познакомился со старым другом Исихары, очень похожим на инопланетянина с черным лицом, и тот уговорил его ехать в Фукуоку.
В Фукуоке Синохара заинтересовался рептилиями — лягушками и ящерицами. Первые его приобретения относились к виду Dendrobates amazonicus. Они были совсем крошечными, умещались на ногте. Синохара сделал для них вольер и стал наблюдать. Процесс кормления и даже брошенный на лягушечек мимолетный взгляд позволяли ему соединиться с реальностью. Можно было обыскать всю Вселенную и не найти таких же милейших существ. Они носили своих головастиков на спинках, чтобы донести их до места, где скапливалась вода, — хотя бы до складок тропических листьев. Эти лягушечки научились выживать в самом опасном на Земле месте — в тропическом лесу — задолго до появления на планете человека. Эволюция не подарила им ни жала, ни острых зубов с когтями. Яд выделялся через пластичную, металлически окрашенную кожу. Кожа лягушек не содержит кератина или чешуи, и, чтобы защититься от паразитов или бактерий, лягушки выработали в себе яд. И яркая раскраска, и токсины, сочащиеся через кожу, нужны были им для выживания.