Хотя Чикако и не была им ровней, но все-таки они все ощущали что-то вроде близости. К тому же женщины были достаточно воспитаны и не лезли в душу, в отличие от соседей, которых хлебом не корми, дай посплетничать.
— Вам, наверное, сейчас нелегко, Оноэ-сан, — обратилась к ней супруга риелтора.
Чикако кивнула. Это так. В настоящее время она вела переговоры насчет выделения места для пятисот кораблей в порту. В условиях блокады порт Хаката мог принять все суда, но городские власти соглашались выделить только два пирса — Окихама и Хигасихама. Уже была достигнута договоренность, что для обеспечения швартовки в порт будет направлено десять кораблей с корейскими офицерами.
Женщины внимательно выслушали эту новость — Чикако видела, что они явно впечатлены.
— Но что же теперь будет? — спросила ее жена директора филиала «Сони», вертя на пальце ключ зажигания.
Впрочем, этим вопросом теперь задавалась вся Фукуока, но никто не мог дать определенного ответа.
— О, я тут недавно скачала у «Студио Гибли» новое аниме, — переменила тему банкирша. — Если хотите, могу дать посмотреть.
Все оживились и бросили жребий, кому смотреть первой. Чикако поражалась твердости духа этих женщин. Они не знали, что случится завтра, зато прекрасно понимали, что должны делать сейчас. Им все равно нужно было кормить, купать, одевать своих детей и каждый день отвозить их в садик. А дома смотреть вместе с ними аниме.
Чикако рассказала, что командование Экспедиционного корпуса обещало не отнимать землю и не арестовывать активы гражданских лиц, однако не было никаких гарантий, что корейцы выполнят это обещание. Чтобы завладеть собственностью, им было достаточно объявить человека преступником. Никто не знал, как корейцы собираются управлять захваченным городом. Единственно, что стало понятно для Чикако с начала ее работы в штабе ЭКК, так это то, что каждый из корейцев был уникальным специалистом в той или иной области. Ей приходилось часто контактировать с офицером отдела материально-технического снабжения по имени Ким Хван Мок. Девушка была прекрасно образована, проста в общении и чрезвычайно трудолюбива. Она так много работала, что, казалось, вообще не нуждалась в сне. Правда, Чикако очень боялась огромного майора Кима Хак Су, обладавшего поистине леденящим душу взглядом. Она была просто в шоке от того, как грубо он обращался со своими подчиненными. Страх был настолько силен, что она избегала даже взглядом с ним встречаться.
Разобравшись с очередностью просмотра диска, женщины обеспокоенно поинтересовались у Чикако, не собираются ли корейцы взорвать хранилище сжиженного газа в случае военного конфликта. Но Чикако и сама не знала, так как обратиться к кому-нибудь из корейцев с подобным вопросом она смертельно боялась. Впрочем, проработав в командном центре несколько дней, она сомневалась, что люди Корё сделают что-то подобное, — уж больно благоразумными и практичными они выглядели. Ким Хван Мок провела огромную работу с местными торговцами, и, когда ей удалось заполучить партию инсектицидов и антисептика, она радовалась, как ребенок. Спецсредства потребовались в связи с тем, что в помещениях командного пункта внезапно появились целые орды насекомых… Конечно, угроза взрыва газохранилища была хороша в качестве средства шантажа, но в действительности это означало бы конец и для самих корейцев.
Напоследок Чикако рассказала своим приятельницам историю про переработку бумаги. Об этом она узнала от Ли Кви Ху, офицера разведки.
— А вы знаете, как в руки Экспедиционного корпуса попала личная информация о гражданах Фукуоки? — спросила Чикако.
— Нет! — хором закричали женщины.
— Всем известно, что местные власти передали идентификационные коды корейцам, чтобы спасти заложников. Но тут ведь что: последние десять лет Фукуока экспортировала большое количество макулатуры. К нам приходит множество контейнеров со всякой всячиной, так не отправлять же их обратно пустыми? Тем более что в Юго-Восточной Азии не хватает бумаги, вот и решено было отправлять туда использованные документы. Но дело-то в том, что у нас в мэрии постоянно твердят об экономии, и нам приходится делать заметки и черновые расчеты на обратной стороне распечаток. А кто будет думать, что там могут оказаться и чьи-нибудь личные данные? Есть, конечно, шредеры, но кто будет заморачиваться, чтобы совать в них каждую бумажку?