— На прошедших выходных… один из байкеров… рассказал у себя дома, что он помог какой-то подозрительной группе… проникнуть в отель… — сказала Чикако, четко выговаривая каждое слово.
— Как имя этого байкера? — спросил Ким.
— Я не знаю.
Если бы Чикако знала имя, этого человека непременно арестовали бы.
— Я лишь случайно услышала разговор об этом, — сказала Чикако.
— Где? В каком месте? — требовательно произнес Ким.
— Рядом с моим домом, в супермаркете, — солгала она.
Командующий внимательно прислушивался к их разговору, словно прикидывая, какие следует принять меры. Он что-то сказал Киму по-корейски, и тот, вытянувшись, крикнул:
— Есть!
Хан Сон Чин говорил слишком быстро, и Чикако не поняла ни слова, кроме двух: «арест» и «нападение».
— Благодарю вас за информацию, — сказал ей Ким. — Мы примем соответствующие меры, — добавил он, отходя.
Ким взял телефонную трубку и рявкнул в нее:
— Немедленно направить второй взвод в отель!
Вероятно, его о чем-то спросили, так как через секунду Ким заорал еще громче:
— Да нет, в полном вооружении, идиот! Приказываю полностью осмотреть отель, начиная с верхнего этажа!
Чикако вернулась к своему столу. Ей вдруг показалось, что она поступила, как ябеда в школе. Если проникшие в отель люди действительно из японского спецназа, то она только что сдала врагу своих героев-соотечественников. Именно так… Вероятно, правительство на этот раз решило держать операцию в тайне, чтобы информация о ней не стала достоянием корейцев, как это случилось в парке Охори. Но государство должно защищать своих граждан, а не поступать так, как оно поступило с Фукуокой. Их просто бросили. Разве такое государство заслуживает лучшего отношения? Возможно, они решили взорвать здание отеля, чтобы спасти остальных? Но тогда получится так же, как в парке Охори, — множество мирных граждан окажутся принесенными в жертву, и ее детям тоже грозит остаться совсем одним.
Еще неделю назад Чикако была среди большинства, как все. Внезапный поворот судьбы — и вот она уже причислена к меньшинству. И такое может случиться с кем угодно и когда угодно. Государство знать не знает о гражданке тридцати восьми лет от роду, с двумя детьми.
Чикако стала вычитывать очередной документ, лежавший на столе, но в голове билась единственная мысль: «Тревога!».
Она вспомнила о мягких щечках своего сына и попыталась представить, как прикасается к ним, но ей каким-то образом мешал глубокий и узкий шрам Кима Хак Су.
11. Чудные мгновения
11 апреля 2011 года
Хино снова включил резак. От вибрации немели руки. Нужно было сконцентрироваться, чтобы поддерживать нужное давление. Последние десять часов он методично очищал колонны от фурнитуры, но ощущение было такое, что прошло уже более суток. По краям его защитных очков градом катил пот; кожаные перчатки промокли изнутри и требовали замены. Когда он пытался хоть немного отдохнуть, за резак брались то Синохара, то Татено, то Андо, но они не умели работать с такой техникой, и Хино приходилось вскакивать и помогать им, чтобы парни не сломали инструмент. Из-за потери времени операция находилась под угрозой. Следом за Хино шла команда Такегучи, они устанавливали заряды. На стальную поверхность колонны наклеивалась пластинка из пенопласта, на нее крепился заряд, туда вставлялся электрический взрыватель, и его подсоединяли к детонатору.
Каждая колонна была высотой два с половиной метра. Каждую из них нужно было разрезать под углом в двух местах, чтобы высвободить участок в пятьдесят сантиметров между разрезами. Для того чтобы установить заряд, требовалось удалить с каждой колонны по десять сантиметров покрытия, этим занимался Синохара, орудуя ломом и долотом. Хино рисовал линии разрезов, а затем делал и сами разрезы, выставив режущую кромку на длину пять миллиметров. Сперва линии разрезов рисовал Такегучи, но через некоторое время Хино, определив правильную высоту и угол, делал все сам. На лицевой стороне колонны линия шла параллельно полу, по сторонам — с наклоном сорок пять градусов. В нижней части колонны линия разреза шла вверх, а наверху, соответственно, — вниз. Чтобы сделать разрезы, нужно было либо скрючиться, сидя на полу, либо свешиваться со стремянки. Вращавшееся со скоростью шестьдесят оборотов в секунду лезвие выбрасывало облака пыли, которая оседала на потной коже.
Ребята только что закончили работать с колонной в комнате номер 8033. Хино разрезал семьдесят одну колонну, и у него оставалось еще восемь. Номера на восьмом этаже имели большие окна, и приходилось постоянно следить за тем, чтобы их не увидели снаружи. Десять колонн, которые нужно было разрезать, находились с правой стороны здания, выходившей на стадион. Отсюда были видны трое часовых Корё, они стояли через тридцать метров друг от друга. Татено слегка раздвинул занавески и наблюдал за ними в бинокль.