— Двадцать два… Ох, ёпть! Один та-ак посмотрел наверх! Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть… Всего двадцать шесть.
Татено повернулся к товарищам:
— Они все с оружием!
— Ну, не обязательно, что они по наши души, — предположил Хино. — В любом случае мы должны закончить работу.
Когда он взялся за свой резак, в комнату просунул голову Фукуда и сообщил, что лифты пришли в движение.
С того момента, как корейцы перенесли свой штаб, лифты стояли отключенные. Кроме Канесиро и Окубо все остальные высыпали в лифтовой холл и вперились взглядами в указатели этажей. У каждого было оружие: у Мори — М16, у Орихары — АК, у Миядзаки — «скорпион», у Кондо — «беретта», у Ямады — дробовик, а Андо прихватил гранатомет. Хино подумал, что они выглядят, словно толпа идиотов с клюшками для гольфа у первой лунки.
Наверх поднимались четыре экспресс-лифта. Татено насчитал двадцать шесть солдат — значит «корёйцы» загрузились по шесть-семь человек в кабину. Очевидно, они что-то заподозрили.
— И с чего это они возбудились? — за всех спросил Феликс и туг же за всех и ответил: — Впрочем, нечего гадать.
Такегучи позвонил Канесиро и Окубо и предупредил их о случившемся. Канесиро сказал, что сейчас подойдет, но Такегучи пресек его:
— Что бы там ни случилось, вам нельзя бросать детонатор. Если «корёйцы» объявятся на пятом этаже, просто отключите этот ящик так, как я вам показывал. Потом вырежьте еще две вспомогательные шины и тащите его сюда! Только смотрите, чтобы провода не перепутались!
Ямада не сводил глаз с указателей этажей.
— Что будем делать, если они остановятся на нашем? — спросил он дрогнувшим голосом.
Сато объяснил, что экспресс-лифты по-любому не останавливаются на восьмом этаже, они идут выше. Индикаторы помигали и показали тридцать пятый этаж.
— А разве нам не нужно закончить работу, вместо того чтобы пялиться здесь на лампочки? — вдруг сказал Мори.
— Нет, сначала надо выяснить, что они задумали, — возразил Синохара.
Фукуда заметил, что разумнее всего было бы переставить мины на аварийных лестницах — одна из них шла по правому «борту», другая примыкала к лифтовому холлу, а третья вела в главный вестибюль.
— Эй, Фукуда, — крикнул Мори, потрясая своей М16, когда парень двинулся сторону «кормы». — Может, возьмешь ее?
— Неа! Если я напорюсь на кого-нибудь из них, тут уж никакое оружие не поможет.
Андо то и дело переводил взгляд с указателя этажей на циферблат своих часов. На вопрос Сибаты, что он делает, Андо ответил, что замеряет время, которое требуется солдатам для проверки каждого этажа. Лифты вновь пришли в движение, чтобы спуститься на этаж.
— Три минуты, — подсчитал Андо.
Сибата прикинул в уме и сказал, что при таком раскладе «корёйцы» будут на восьмом этаже где-то через час и восемнадцать минут.
— Тогда давайте к работе!
Татено предложил, чтобы кто-нибудь остался наблюдать за лифтами, но Такегучи возразил:
— Фукуда будет заниматься минами, так что у нас и так уже некомплект.
— Я могу остаться, — сказал Андо. — Синохара лучше меня очищает колонны, а Татено будет наблюдать за часовыми. А я уж тут посмотрю.
Хино снова начал работать, замотав лицо полотенцем. Покрытие резалось с трудом — сильно мешали волокна, и лезвие проскальзывало. Синохара спросил Татено, что происходит у стадиона.
— Там сейчас только два часовых, — ответил тот, — и оба разговаривают по мобильникам.
Не отрывая бинокля от глаз, Татено вдруг пробурчал:
— А что, они уже насекомых не боятся?
— Хороший вопрос, — отозвался Синохара, продолжая отколупывать остатки покрытия с колонны.
Хино сказал, что этих солдат — двадцать шесть или сколько их там — скорее всего, бросили сюда, как расходный материал. В конце концов, вечером прибудут сто двадцать тысяч человек подкрепления, и эта группка уже мало что значила.
У Татено зажужжал телефон. Андо сообщил, что «корёйцы» уже на тридцать первом этаже. Синохара посмотрел на часы — «корёйцы» явно опережали график.
— Они прошли три этажа всего за семь минут и сорок секунд!
— Знают, заразы, свое дело, — глухо отозвался Хино сквозь пропотевшее полотенце. — Но и мы тоже справились быстрее.
Стоя на стремянке, Синохара просунул долото в разрез и ударил молотком. Отплевываясь от пыли и грязи, он вполголоса бормотал:
— Да им похер… Убийцы, что с них взять. Они просто грохнут любого, кто дернется или кто не похож на них.
Он слез с лестницы и принялся долбить внизу колонны. Хино переставил стремянку и сделал разрез наверху. Затем положил резак на кровать и принялся растирать затекшие руки. Те, кто здесь жил, покидали номера в страшной спешке. В одной комнате валялись окровавленные салфетки, в другой прилип к полу использованный презерватив. В номере, где они работали, у гидромассажной ванны стояло серебряное ведерко для льда, из которого торчала бутылка зеленого стекла. «Интересно, — думал Хино, влезая на стремянку, — кто этот номер занимал? Один человек? Хотя, нет. Скорее всего, тут жили мужчина и женщина, они сидели в ванне и смотрели на городские огни». Хино представил, как это выглядело, и тут же лезвие его резака соскользнуло с поверхности. Он выключил инструмент и снова примерился к колонне.