Мать подошла к скорбящим. Затем, к изумлению Ким, вдруг закрыла лицо руками и заголосила: «Эйго!» Родственники умершего предлагали гостям водку и рыбу; некоторые были уже заметно пьяны, кто-то даже блевал в канаве. Несколько человек уселись играть в карты. Повсюду слышались смех и шуточки. Разумеется, близких родственников покойного среди веселящихся не было. Как выяснилось позже, смех и шутки должны были отвлечь родных от свалившегося на них горя.
Когда наступили сумерки, те, кто должен был нести гроб, зажгли самодельные фонарики и вынесли тело умершего на улицу. Все вокруг запели за упокой его души. Доска, на которой стоял гроб, была украшена цветами и разноцветными лентами. Несшие гроб друзья покойного допились до такого состояния, что несколько раз чуть не вывалили мертвеца на землю.
— Эй, смотрите мне! — сказал один из них. — Если уроним его, то он, чего доброго, еще и оживет!
Могила, вырытая на полпути к холму, была устлана ветками. На ветки плеснули немного соджу, поставили гроб, на который каждый из родственников бросил по горсти земли. После того как могилу засыпали, друзья покойника взяли доску и отнесли ее обратно к дому. Там женщины демонстративно разбили три чашки с рисом и разорвали три пары шлепанцев, а увидев пустую доску, вновь зарыдали в голос. Вот какова была похоронная традиция, которую знала Ким Хван Мок.
Вообще, похоронные церемонии в Корее различались в зависимости от региона, но общим для них было потребление огромного количества алкоголя. И теперь это создавало некоторую проблему. Ким разъяснила, что закупка алкоголя в количестве, достаточным для пятисот человек, влетит в солидную сумму, но это вызвало недовольство.
— Это что ж, и выпить нельзя будет? — возмутился кто-то из офицеров.
Даже Ким Хак Су, несмотря на свои опасения по поводу дисциплины в лагере, заметил, что провожать мертвецов в последний путь водой или чаем — не по-корейски. Тогда Ким предложила выдать каждому солдату по банке пива «Кирин». Идея была одобрена, но с условием, что поскольку такие закупки не могут быть оплачены из войскового бюджета, то стоимость пива будет вычтена из жалованья каждого солдата. Ли Ху Чоль выразил удивление по поводу такой бережливости товарища Ким, и все рассмеялись.
Перед телами Чхве Хён Ира и двух его боевых товарищей, павших в бою с врагом, прошла процессия из пятисот солдат и офицеров с банками пива «Кирин» в руках, после чего героев перенесли в бронетранспортер, а потом похоронили на южном склоне холма в районе Хигаси, вдали от жилых домов и японских храмов.
Завтрак Ким состоял из чая и печенья с кедровыми орехами. Чай, хлеб, печенье, яблоки и другие фрукты всегда имелись в изобилии. На обед обычно подавались рис, суп и кимчи. Основным блюдом, как правило, являлись разогретые рыбные консервы; в супе попадались свинина, водоросли вакамэ или овощи и мисо. Поев, Ким отправилась на свое рабочее место в командном центре. У стены на диванах отдыхала ночная смена. Горело две люстры — поскольку в зале не было окон, искусственное освещение требовалось круглосуточно. Ким нужно было организовать встречи с представителями оптовых торговых фирм, крупными розничными продавцами электротоваров и поставщиками кухонного оборудования. Но сначала требовалось подсчитать расходы. В связи с прибытием ста двадцати тысяч человек пополнения она постоянно сталкивалась с множеством финансовых проблем, от которых голова шла кругом. Большинство офицеров, и в том числе командующий со своим заместителем, занимались политическими и военными вопросами, а вопросы снабжения целиком легли на плечи Ким Хван Мок и ее коллеги по финансовой секции На Че Ко. На текущий момент ежедневные расходы на каждого солдата составляли чуть меньше трехсот иен; на офицера — на десять иен больше. Такие суммы выходили благодаря дешевому рису, который мэрия обнаружила на брошенном складе. Но даже если исходить из этих сумм, то ежедневные расходы на сто двадцать тысяч человек составят тридцать шесть миллионов иен.
Изъятые у «преступников» средства — около тридцати миллиардов иен — На Че Ко частично инвестировал в зарубежные хедж-фонды. Ким с уверенностью могла сказать про себя, что стала специалистом по управлению инвестициями. Но факт оставался фактом: если три дня содержания личного состава обходились примерно в сто миллионов иен, то простой арифметический расчет показывал — изъятых тридцати миллиардов хватит максимум на три года. А если учесть стоимость жилья, одежды, медикаментов и электрических приборов, то средства истощатся уже через год. С конца минувшей недели количество арестов значительно сократилось — понятное дело, мало кто будет сидеть и ждать, когда его начнут стричь, как овцу. Кроме того, если китайское и американское консульства возобновят работу, то конфискация средств сделается весьма проблематичным вопросом, и в сложившейся ситуации даже финансовый гений майора На Че Ко окажется бессильным.