Он думал, что сейчас ему было бы легче будь у него семья, дети, дом, чертова собака, он не ощущал бы так остро потерянное время и утраченные возможности.
Если бы он имел все это, ему было бы легче.
Лин.
Было ли легче Лин? С домом, детьми и мужем? Нет, Лин легче не было.
Каждый ее цин был подчинен определенному порядку. До трех она возилась по дому, после смотрела свое любимое кулинарное шоу, вдохновившись, готовила ужин. Когда приходили мальчики, Лин помогала им с уроками. Если папу не задержвали на работе, они ждали его и все вместе садились за стол.
Лин не работала, не была амбициозной, ей нравилось быть женой и матерью, нравилось заниматься домашним бытом.
Десятый цин третьего периода цикла ничем не отличался от любого другого цина, за исключением того, что Максу так рано пришлось выехать на работу. После того как дети были отправлены в школу, Лин загрузила стирку, полила цветы в саду, сходила за продуктами, посмотрела любимое кулинарное шоу. Лин решила приготовить Максу и мальчикам грандиозный десерт на ужин, немного сладкого вместо тушеной капусты не может принести серьезный урон организму, весело думала она.
Лин порхала у плиты, напевала детские песенки под нос, замешивая тесто, она представляла, как муж вернется уставший, немного раздраженный. Он съест десерт, выпьет вина, они вместе примут ванну и она сделает ему расслабляющий массаж. Лин была бесконечно счастлива, она так ждала ту минуту, когда сможет прижаться к мужу и сказать, как сильно она его любит.
Дети вернулись из школы, время ужина прошло, а Макс так и не позвонил. Лин начала немного нервничать. Чтобы хоть как-то успокоится, она затеяла очередную уборку. Решила перебрать старые вещи, что-то отдать в химчистку, что-то в планетарный фонд помощи нищим. На днях показывали выступление Генри К., где он призывал всех жителей Планеты принимать активное участие в помощи бездомным.
В одном из старых пиджаков Макса Лин нашла маленькую черную коробочку. В коробочке было кольцо с огромным драгоценным камнем. Немного устыдившись, что нашла подарок раньше времени, Лин все же его примеряла. Кольцо оказалось мало. На глаза Лин навернулись слезы, это не были слезы разочарования. Наоборот, ей показалось жутко милым, что для Макса она ничуть не изменилась, что она все та же его хрупкая девочка, будто он не заметил, как отразились двое детей и двенадцать циклов на ее теле. Мужчины, думала Лин, наверное, они все такие, когда любят.
В десять вечера позвонил Макс.
– Лин. Я не приеду.
– Все так серьезно? Я надеюсь, они ни в чем тебя не подоз…
– Лин. Послушай. Завтра тебе придет сообщение с координатами бункера. Ты должна поехать туда с детьми.
– Но Макс, зачем? Сколько времени мы там проведем?
– В бункере ты получишь всю информацию. Я буду на вылете. Позже я присоеденюсь к вам. Возможно.
Возможно…это было самое страшное, что Лин могла услышать. Это слово разбило вдребезги ее спокойную и счастливую жизнь, голова закружилась, к горлу подкатил ком, и вновь перед глазами возникло взрывающееся небо. Но она хотела быть сильной ради Макса, она должна соответствовать герою Космических войн, капитану первого ранга звездной эскадрильи Южного Континента.
– Хорошо – как можно спокойней ответила она.
– Лин, я должен…Я очень вас, тебя…
Ей показалось, что если Макс закончит фразу, то это будет конец, будет его с ней прощание.
– Не надо Макс. Не говори. Я все знаю. Я нашла кольцо.
В следующий цин Лин отвезла детей в бункер. Там ей сказали, что в послеобеденное время двенадцатого цина периода ожидаются метеоритные осадки.
– Переживать нечего. В небо поднимутся все боевые космонавты. Просто Планету чуть будет штормить.
– А в бункер прибудут все жители Континента?
– Нет, что Вы! Бункер только для самых важных. Врачей, правительства, семей командного состава боевых космонавтов. Остальным организуют укрытия на местах.
Звучало не так зловеще, как накануне она себе представляла. Лин спросила, может ли она сейчас оставить мальчиков, а сама покинуть бункер на время. Ей сказали, что она должна вернуться не позже обеденного часа двенадцатого цина.