Виктор осторожно обнял Машу за талию, нежно поцеловал стоящую к нему спиной девушку в шею. Провел ладонями по ее животу и, прижимаясь к ней всем телом, нежно прикусил слегка розовую мочку уха. Маша окинула шею назад, развернула голову, ища своими губами губы парня. Но он нырнул под шелк ее волос и, еле касаясь горячими губами покрывшуюся мурашками шею девушки, чуть дотронулся кончиком языка до мочки другого уха.
Маша томно вздохнула, подняла свои руки вверх и, поймав голову Виктора, удержала ее, повернулась в пол оборота и жадно прильнула своими губами к его рту. Потом, развернувшись полностью, она обняла парня за шею и, разжигая себя и его все больше, начала покрывать его лицо и шею, то сладостно нежными, то нестерпимо страстными, жаждущими ласки и огня поцелуями. Желание, рожденное нежными поцелуями Виктора, раскалилось до предела и, вскипев, готово было в любую минуту выплеснуться наружу.
Они уже не были Машей и Виктором, мужчиной и женщиной, повалившись прямо на ковер, сплетаясь руками и ногами, вжимаясь друг в друга каждым сантиметром тела, они стали одним целым, неземным, легким и одновременно горячим, трепещущим. Созданный ими клубок страсти двигался все ритмичнее, все чаще качели удовольствия поднимались к максимальной высоте, а волны экстаза накрывали их с головой, унося к божественному, открывая в преддверии пика желания свой воистину неземной замысел. И в момент, когда сил и желания ждать и терпеть больше не было, произошел взрыв, окутавший сцепленные между собой тела, разорвавший и уничтоживший их сознания. А потом, они родились вновь. Каждый в своем изнеможенном любовной лаской теле.
Маша соскользнула с парня и, дыша одновременно и легко и тяжело, повернула голову к парню. Игорь смотрел на нее, слегка улыбаясь. В испуге девушка зажмурилась. Вновь открыть глаза ее заставили нежные поцелуи Виктора, которыми он ласкал ее губы.
Маша вздрогнула, вспомнив привидевшееся ей лицо. Она испугалась, этого невольного видения, вынудившего ее почувствовать вину перед Виктором, с которым она была так долго, и которого так сильно любила.
«Или уже не так сильно?»
От этой мысли девушке стало дурно. Почему ей в пик страсти померещился малознакомый человек, о котором она ничего не знает, кроме того, что он готов, в отличие от ее парня, без страха и долгих раздумий отправиться в сложное и скорее всего опасное путешествие, но…
Девушка задумалась. Разве, тогда в подземке, не этого ли малознакомого парня пришлось, чуть ли не пинками, гнать к указанной цели. А Виктор, он без понуканий выполнял ее просьбы и команды. Что же случилось сейчас?
Маша отстранилась от вновь разгоряченного Виктора, серьезно посмотрела ему в глаза, чем видимо сильного его смутила, а затем, отбросив в сторону все мысли, опять прижалась к своему парню, сжигая без остатка себя и его. И на этот раз только его, Виктора.
Когда влюбленные смогли все же оторваться друг от друга, был уже поздний вечер. За окном, в сменившей дневной зной вечерней прохладе, стрекотали сверчки, шуршали под легким ветерком своею листвой высокие свечки тополей. Раздавались веселые голоса припозднившихся компаний, а из дворовой беседки медленно лилась вечная гитарная песня, которая чаще раздражала, и на много реже заставляла душу встрепенуться и, поддавшись незамысловатым сплетениям аккордов и немного картавому голосу певца, улететь куда-то далеко, где и клен шумит над речной волной, и батарейка садится и никак не разрядится полностью.
— Маш, — Виктор обратился к ковыряющейся в своем сотовом девушке. — А твои-то нам точно чемодан подвезут? Или завтра вечером лучше мне самому съездить за ним?
— Отец сказал, что завтра заскочить, — не отрываясь от белого гаджета, ответила девушка. — Ты лучше скажи, что значит СВ места в вагоне поезда?
— По-моему, это таже купешка, но только на двоих. А что?
— А почему мы их не взяли?
— Маш, — Виктор с обидой посмотрел на девушку. — Потому что денег у меня не так много.
Девушка оторвала взгляд от смартфона и, улыбаясь, посмотрела на Виктора.
— Да не обижайся ты, — я и так все знаю. — Просто решила тебя немного позлить.
«Позлить?!» — Виктор и впрямь разозлился. — «Это что? Она его конкретно обвиняет в его материальной не состоятельности? Так что ли выходит?»