====== ЧАСТЬ 1: Предательство ======
Пролог
Земля, 2*** год.
Экологическая катастрофа перестала быть призрачной угрозой: человечеству, в том виде, в котором оно существовало, приходил конец. Больше не было никаких границ – не стало деления на нации, на правых и не правых. Больше не было войн, кроме одной – за выживание. Общество застыло в своем развитии: прогресса не было, как и не было альтернативных источников ресурсов.
В момент, когда самые худшие прогнозы стали сбываться, на горизонте забрезжил лучик надежды: Эстас, планета из дальней галактики, вышла на связь. Люди, населявшие эту планету, внешне ничем не отличались от землян, более того, они разделяли их проблемы: им тоже грозило вымирание. Первый в истории межгалактический альянс только начинал формироваться, но человечество уже разделилось на два лагеря. Первый возлагал большие надежды на это сотрудничество, второй же видел этот союз как начало конца; попытку инопланетного вторжения.
====== Глава 1 Званые незваные гости ======
- Николь, Ваш дядя хочет Вас видеть, – миниатюрная брюнетка с причудливой короткой стрижкой еще какое-то время постояла в дверях, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании ответной реакции. Когда же таковой не последовало, она решила пустить в ход следующий аргумент: – Он просил передать, что это очень срочно и...
- Как Вас зовут?
- Эмма.
- Вы новенькая, Эмма? – Николь закрыла крышку ноутбука и повернулась к собеседнице. Вопрос был риторическим, ибо пришедшая выдала себя, как только заговорила. Все в компании были в курсе того, кем Николь приходилась Ричарду Прайсу, но также они знали и то, что афишировать родственные связи в рабочее время было запрещено.
- Да, мисс...
- Николь, – поправила Никки и улыбнулась. Эмма была не первым сотрудником, который терялся в общении с ней. Непросто, наверное, определить тактику общения с девушкой, которая даже не числилась в штабе, но при этом являлась племянницей президента компании. – Вы новый секретарь мистера Прайса, верно?
Секретарша, которая начала понимать свою ошибку и усваивать правила игры, нерешительно кивнула.
- Очень приятно, – девушка перегнулась через стол и протянула руку для приветствия. Ни тетя, ни ее сестра не разделяли тяги Николь ко всем этим официальным штучкам, считая их атрибутами мужского делового образа, но Никки получала огромное удовольствие от всех этих мини-обрядов. И пока она проходит практику в компании, она не станет упускать случая исполнить все из них. – Пожалуйста, передайте мистеру Прайсу, что я сейчас буду.
Секретарша, которая теперь принялась теребить свой браслет, осторожно кивнула и растворилась. Интересное все-таки дело – социальная иерархия: на вид Эмме было около двадцати пяти, а значит, она была примерно на шесть лет старше Николь. Встреться они в школе, Никки почитала бы за честь делиться с ней своим завтраком (ну или просто боялась бы отказать старшекласснице), но здесь...здесь все было иначе. Вот что делала всего-навсего одна веточка генеалогического древа.
Тем временем, Ричард Прайс, та самая могущественная веточка, стоял в своем кабинете и наблюдал за работой своей фирмы. В это время суток офис напоминал улей: все сновали туда-сюда, жужжали и суетились под аккомпанемент разрывающихся телефонов, факсов и прочей техники. Но была в этой суете некая прелесть. Этот муравейник – плод долгой и кропотливой работы, именно поэтому в каждом кирпичике этого здания, в каждом работнике фирмы Ричард видел свое наследие, свое имя, вписанное в историю, как минимум, этого города. Мужчина еще раз окинул свое детище взглядом и вернулся в кабинет. За эту привычку его в шутку называли Капитаном, так как кабинет президента фирмы находился на уровень выше самого офиса, и был почти полностью остеклен: большие окна, от пола до потолка, открывали великолепный обзор на офис, а одно из них выходило на мини-балкончик. И Капитан, как по расписанию, каждый день выходил на эту импровизированную палубу и наблюдал за своим судном.
Сегодня горизонт был чист: работа шла полным ходом, однако, Ричард знал, что то было затишье перед бурей. Сегодня он решил сделать новый шаг в направлении, которое совершенно точно впишет его имя в анналы мировой истории, вот только непонятно в качестве кого – героя или злодея. Этот шаг был продиктован объективной необходимостью, однако никто, включая самого Капитана, не мог предугадать, чем откликнется компании эта инициатива. Переживет ли его корабль этот шторм, или же канет на дно доживать свой век под толщей позора и неприятия общественности?
Капитан устало опустился в кресло и потер переносицу. Он сам не сомневался в правильности своего решения: и многолетний опыт, и современная обстановка в мире – все говорило о необходимости перемен. Да и его семья всегда и во всем поддерживала его, но что делать с рабочими? Ведь на его плечах лежал груз ответственности за тысячи людей, которые в случае неудачи будут вынуждены выстраивать свою жизнь заново. Как быть с этим?
- Мистер Прайс? – Николь задорно улыбнулась, получая невероятное удовольствие от роли офисной леди. – Вы хотели меня видеть?
Капитан, отбросив неприятные мысли, кротко кивнул и указал племяннице на одно из кресел перед своим столом. Сначала этот спектакль умилял его: маленькая девочка решила поиграть во взрослую жизнь – обычный случай. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится. Однако время шло, а игра так и не прекращалась, и тогда Ричард взглянул на свою родственницу совершенно под другим углом: девочка выросла и изо всех сил пытается сообщить об этом другим, таким как тот же Ричард; тем, кто все еще видел в ней недалекого ребенка. И ей это удалось, надо признать. Вот, например, сейчас, глядя в ее светлые глаза, Капитан видел отнюдь не ребенка, а первый удар надвигающегося шторма. Он знал, что его жена и дочь примут его решение с должным уважением и покорностью, но Николь… Эта девчонка никогда не станет мириться с тем, чем не согласна, без боя. Эта горячность, вкупе с золотистыми волосами и кристально-серыми глазами она унаследовала от отца.
- Что-то случилось? – из голоса девушки ушла некоторая официальность, уступив место беспокойству: вот уже несколько минут Капитан с молчаливой задумчивостью разглядывал Николь, что для него не свойственно – он никогда не ходил вокруг да около. И сейчас не станет. Поднявшись с кресла, он отошел к своей излюбленной точке наблюдения за офисом, сцепил руки за спиной и озвучил то, что не давало ему покоя последние пару недель. Хоть Капитан и стоял спиной к девушке, он прекрасно знал, какой эффект производят его слова, по тому, как учащалось ее дыхание и по установившейся в кабинете тишине. Ему не надо было смотреть на Николь, чтобы понять, что она то и дело открывает рот, чтобы заговорить, но, как рыба, выброшенная на берег, тут же закрывала его, задыхаясь от возмущения. Ричард просто продолжал говорить, спокойно и размеренно, как будто его речь отмерял метроном. Наконец он замолчал и повернулся к девушке. Она выглядела примерно так, как он себе и представлял: ее дыхание все еще не пришло в норму, а глаза горели, краше любых слов передавая ее возмущение.
- Ни за что! – было первым, что выкрикнула Николь, когда к ней вернулась способность членораздельно разговаривать. – Да как это вообще могло прийти Вам в голову?!
Да, примерно такой реакции и ожидал Капитан. Со спокойствием удава он закрыл жалюзи на окнах, дабы избавить работников офиса от соблазна подсмотреть местную Санта-Барбару, пока его племянница, с грохотом отодвинув стул, начала метаться по кабинету.
- Да как…как…Вы… – Николь никак не могла подобрать нужные слова. – Вы вообще в своем уме, дядя?!!!
- Мисс Кларк, прошу вас не забывать о субординации!
- Как скажете, Капитан! – девушка фурией пронеслась через всю комнату и с грохотом захлопнула дверь. – Так лучше, дядя?
- Сядь, Николь.
- И не подумаю!
А впрочем, не так уж она и повзрослела.
- Сядь, – уже строже повторил Капитан. Теперь, когда Николь начала переваривать услышанное, можно и поговорить серьезно. Девушка, заметившая перемену в голосе дяди, со страдальческим видом грохнулась на стул и скрестила руки на груди, явно показывая свой настрой.
- Я не буду в этом участвовать, дядя, и точка.
- Николь…
- Я сказала: НЕ-БУ-ДУ. Делайте, что хотите, дядя: ругайте, штрафуйте, увольняйте – мне все равно, – в подтверждение своих слов девушка закинула ногу на ногу; осталось скрестить только пальцы, чтобы выразить свое негодование, но это было бы уж чересчур по-детски.