Граф сказал:
— Акселерометр отключён. Расчётное время выключения двигателя — двадцать три секунды.
— А если сигнал не пройдёт?
— Тогда попадём в Реймс.
Зайдель остановился, как вкопанный.
— Это шутка?
— Нет. Я проверил дважды. Если пролетит всю дистанцию — приземлится именно там.
— Господи… Это безумие. Даже для Каммлера. Он в курсе?
— А ему-то что? Это же всего лишь французы.
Зайдель, качая головой, пошёл контролировать заправку. Граф занял привычную позицию, прислонившись к дереву, готовый вмешаться, если потребуется его участие. Он наблюдал, как топливная и ракетная рота готовили Фау-2: защитные колпаки с сопел сняли, под рулями установили угольные лопатки — слишком хрупкие, чтобы ставить их раньше. Аккумуляторы, разряженные во время тестов, извлекли и заменили. Заправщики подъехали ближе, развернули шланги.
Все эти действия стали рутиной. Ни один из солдат не имел понятия, сколько лет и труда потребовалось на разработку каждой процедуры. Вся моя жизнь… — подумал Граф. …а всё ради вот такого выстрела в случайный бельгийский город.
Сначала залили 6000 литров спирта — это заняло десять минут. Затем 6750 килограммов жидкого кислорода — ещё восемь. Трубопроводы покрылись ледяной коркой. Над поляной клубами стелился пар. В парогенератор закачали перекись водорода. Перманганат натрия, вступающий с ней в реакцию и создающий пар для турбины, высыпали в приёмник в хвостовой части. Отсеки закрыли. Заправщики отъехали. Гидравлический рычаг мейллервагена опустили. Установили воспламенитель. Наконец, топографы повернули ракету на пусковом столе так, чтобы стабилизатор № 1 точно указывал на азимут 183°.
Граф оторвался от дерева и пошёл к машине управления огнём, когда зазвучал сигнал тревоги. Он захлопнул тяжёлую дверь броневика за собой. Зайдель выглядывал из люка в крыше. Он захлопнул его и спустился на своё место. В руке у него были часы-секундомер.
— Двадцать три секунды, верно?
— Верно.
Он поднял телефонную трубку. РЛС в Гааге дала разрешение на запуск. Он кивнул сержанту:
— Начинайте процедуру.
Граф приготовился, когда начался отсчёт. Сквозь бронированное стекло он наблюдал знакомое зрелище — ослепительный всплеск искр, огненное облако, рев и жара, когда ракета достигла полной тяги. Зайдель нажал кнопку секундомера в тот момент, когда ракета вырвалась вверх и скрылась из виду.
Он сказал в трубку:
— Приготовиться к отключению двигателя. Двадцать секунд… пятнадцать секунд…
18
В Мехелене зазвонил телефон. Звонок заставил всех вздрогнуть. В тишине банковского хранилища его звук был оглушительно громким, словно сигнал тревоги.
Кэй подняла голову с надеждой. Ожидание начинало действовать ей на нервы. С десяток пар глаз уставились на капрала из Сигнального корпуса, когда тот снял трубку.
Прозвенел звонок. Кэй взялась за карандаш.
Капрал начал диктовку:
— Цель, азимут сто восемьдесят три; высота тридцать одна тысяча; скорость три тысячи двести двадцать футов в секунду…
— Постой, — пробормотал Ноусли. Он недоверчиво посмотрел на капрала. — Сто восемьдесят три? Этого не может быть.
Он схватил транспортир, вылетел из-за стола и подбежал к карте.
Кэй не отвлекалась, продолжала записывать.
— Цель, азимут сто восемьдесят три, — продолжал капрал, — высота сорок семь тысяч, скорость…
Ноусли перебил его:
— Запросите подтверждение азимута.
— Можете подтвердить направление? — Капрал слушал. — Направление подтверждено.
Он опять прислушался и тоже выглядел озадаченным.
— Ракета поднимается, но мы не получаем её трек, сэр.
— А потому что она летит прямо на нас, — спокойно сказал командир крыла. — Включите воздушную тревогу. Всем укрыться.
Фау 2, с отключённым по радио двигателем, пролетела над Роттердамом в свободном полёте, вдвое превышая скорость звука.
Все в комнате бросились искать укрытие — кроме Кэй. Она не могла поверить, что это снова происходит с ней.
— Кэй, под стол! — крикнула Барбара. Пришлось повторить громче. — Кэй!
Сирена стихла.
Время вытянулось, напряглось — казалось, стало бесконечным.
И вдруг: смена давления — тот же еле уловимый щелчок в ушах, как предчувствие — затем, через мгновение, чудовищный удар над головой. Потом глухой взрыв вдалеке, тут же поглощённый лавиной грохота падающей ракеты.
Кэй лежала, не двигаясь, в наступившей тишине. Я слышала эту трёхчастную последовательность дважды, подумала она. Немногие живые могут сказать то же.