- Возрадуйтесь, братья и сестры! Я рад, что все вы вновь пришли на проповедь! Возрадуйтесь, Свет помнит о нас и защищает всех нас на нашем нелегком пути! Свет защищает!
- Свет защищает! - Ответила толпа и замерла с открытыми ртами.
Григорий Скуратов сотворил «Белые крылья» и театрально спланировал с балкона на крохотную сцену под ним.
- Сегодня я хотел поговорить со всеми вами о ваших тяжбах... О том, что гнетёт вас и не дает вознестись к благостному Свету и обрести его благодать... О том, что так важно для каждого из нас... От том, как каждый из нас обязан чтить и защищать благодетели... О том, что Инквизиция - это не просто собрание верующих, но и воинство Господне... Но, к сожалению, у нас это не получиться. - Скуратов продолжал играть на публику и с печальным выражением на лице опустил голову, сложив руки в молитвенном жесте.
Пауза затягивалась, люди переглядывались между собой, пока кто-то не додумался выкрикнуть из толпы:
- Почему не получиться, отец?! Что тебе мешает проповедовать, как и раньше?!
Скуратов словно только этого и ждал. Руки разлетелись в стороны, описав полукруг над головами народа, и Григорий Анатольевич, тяжело вздохнув, ответил:
- Не что, а кто, брат мой по вере, в нашу обитель света пришел тёмный!
Последнее слово Скуратов выплюнул, словно это было самое большое оскорбление. Народ начал переглядываться снова, пытаясь выявить вторженца.
А Скуратов тем временем спрыгнул со сцены и направился к левой стороне внутреннего двора. Народ перед ним расступался в стороны, освобождая пространство. Скуратов дошел практически до самой стены, пока не остановился напротив какого-то мальчишки - оборванца. Малец девяти лет на вид с чумазым лицом в дырявой кепке - восьмиклинке, выцветшем от времени и стирок пиджаке на три размера больше его самого и коричневых брюках с растянутыми коленками сидел у самой стены и уже мелко начал дрожать под взглядом застывшего над ним Скуратовым.
Я удивился этому не меньше остальных. Да, существует теория о том, что обладатели стихий - антагонистов чувствуют своих возможных «противников», но точных подтверждений этой теории нет. К тому же, мой темный источник гораздо сильнее, чем источник мальчишки, который только начал развиваться после окончательного формирования. Да ему даже до прорыва еще года два - три, не меньше. Правда, возможно, что мой темный источник перекрывается светлым... В любом случае, я впервые увидел простого Одаренного, не являющегося рыкарем, который смог опознать другого Одаренного...
- Зачем ты пришел сюда, темный?! - Прорычал сквозь зубы Скуратов, глядя на мальчика.
- За... за... за едой... - Проглотил ком, ответил мальчишка, заикаясь.
- Мы не кормим темных тварей. - Продолжил рычать на него Скуратов, - Именно благодаря вам в мире появились демоны, и мы теперь должны сражаться с вашими отродьями!
- Я... я никого... не приводил... господин... я... я... не Одар-р-р-ренный... - Парень начал стучать зубами, словно мгновенно замерз, под десятками суровых взглядов вокруг.
Народ вокруг разошелся в стороны, отстраняясь от мальчишки, словно от чумного. И вся эта толпа молчала, наблюдая за травлей мальчишки...
- О, не ври мне, темный, я чувствую твою Тьму... Она внутри тебя... Она колышется словно море, готовое выплеснуться наружу и пожрать всех и вся... Тебе тут не рады! - Рявкнул Григорий Анатольевич, брызжа слюной.
- Прост-т-т-тите, госпо-по-по-подин... Поз-з-звольт-т-те... я уйд-д-ду... - Мальчик хотел встать, но жесткий удар пяткой в лицо уронил его на спину. Кепка слетела с головы пацана.
Скуратов, ты идиот?!
- Нет, просто так ты не уйдешь, тёмный! МЫ все не любим тёмных! И чтобы ты больше никогда не смел тайно проникать к нам, я оставлю на тебе печать света! Эта стигмата навечно оставит свой след на твоем теле и твоей душе! И, возможно, когда-нибудь, она поможет тебе освободиться! - Скуратов нагнулся и, схватив мальчишку, зажимающего лицо руками, из-под который по подбородку капала кровь, притянул к себе за волосы. В руке Скуратова возникла длинная узкая игла, сотканная из света.
- Темный сгорит?! - Спросил Скуратов, обернувшись к своей "пастве".
От него во все стороны ударила волна того же тёплого желтоватого света, которая коснулась сразу нескольких десятков человек, стоявших вокруг. Это явно была не его стихия - слишком строгая структура была у волны энергии. Судя по тому, что я видел, крест Скуратова был не простым символом веры, а полноценным артефактом ментального воздействия, который и использовал Григорий Анатольевич, обращаясь к людям...