Стараясь не вступить в багровую от крови грязь, я осторожно обошел труп, держа пистолет перед собой. Зеленые тени пропали, по крайней мере, поблизости не осталось никого. И куда же они делись? Пробравшись обратно, туда, где оставалась моя одежда и двое, обнаруживших ее, я кое-как натянул брюки и сапоги, долго возился с камзолом, наконец, замер, прислушиваясь. И только теперь, когда уже ничто не мешало, расслышал тонкий, почти незаметный звон, крики, что-то с грохотом падало. Мне захотелось со всей силы ударить себя по лицу: Кеннет их цель, для того и ломились в сгоревшую лабораторию, это понятно и самому тупому! И теперь они напали на новую, и если бы я не отвлекся на этих…
Ладно, рефлексировать будем позже. Уже не скрываясь, я бросился к воротам, обнаружив, что калитка открыта, ворвался внутрь как раз вовремя: отряд бойцов с саблями и в серых плащах теснил ощетинившихся топорами мужиков к стене. Нападающие заходили с боков, то и дело один из них выскакивал вперед, резко замахивался, раздавался звон, реже — крик боли или стон, когда удар достигал цели. Но и мужики держались хорошо, уверенно блокировали удары, иногда даже кто-то контратаковал, нередко даже удачно. Я остановился, охватив взглядом все пространство. Ворота в противоположной стороне были распахнуты, там можно было увидеть лужи крови на грязном полу, несколько тел. Нападавших было два десятка, из строителей уцелело хорошо если человек десять, на моих глазах один их серых плащей выскочил вперед, стремительным ударом достал мужика, тот упал с рассеченным лицом, сквозь пальцы хлынуло алое. Нужно срочно что-то менять. Прицелившись чуть в сторону от строителей, я пустил ток, и болванка вылетела из ствола с такой силой, что сразила сразу троих, оказавшихся у нее на пути. Пока нападавшие оборачивались, пока поняли, что происходит, я выстрелил еще три раза, два из них — удачно, сократив число серых плащей почти в половину. Мужики победно заорали, бросились вперед, снесли оставшихся легко, будто это были не люди, а соломенные чучела. Двое уцелевших попытались скрыться, бросившись к воротам, но их настигли, взлетели топоры, и через пару секунд все было кончено.
— Где Кеннет? — прокричал я, увидев среди уцелевших Ивана. Тот посмотрел на меня непонимающе, затем его лицо помрачнело. — Куда он делся?
— Ясно, куда. С собой утащили, я видел. Мы-тож ничо поделать не могли, барон, выж видели! Минут десять, как того…
— Видел! — прорычал я. — Все я видел!
Хотелось орать. Рычать. Броситься не мужиков, на побитых ими серых плащей, и топтать, топтать! Всех без разбору! Да что же мне не везет-то так?! Без особой надежды на успех выбежал через распахнутые ворота, там нашлись еще несколько убитых, следы множества ног вели к колее, оставленной в грязи колесами телеги или экипажа. Дождь все усиливался, и прямо на глазах отпечатки колес расплывались.
Приглушенный дождем, до меня донесся стук копыт. Я с надеждой посмотрел в ту сторону, там из слабой дымки появилась пара лошадей, запряженных в повозку. Она приближалась быстро, человек в мокром плаще, сидящий на козлах, потянул вожжи, останавливая повозку, дверца отворилась, из полумрака выглянуло знакомое лицо. Ведьма бросила на меня сосредоточенный взгляд, мотнула головой:
— Давай внутрь!
Я кивнул в ответ, наклонился, поднимая оказавшийся совсем рядом в луже клинок, запрыгнул в повозку, та немедленно двинулась с места. Я нашарил на сиденье что-то похожее на тряпку и, вытирая мокрую шершавую от грязи саблю, сказал:
— Хорошо, что ты здесь. И что твои люди не простые работники. Но ты снова проворонила атаку!
— У меня не сто рук и глаз! — огрызнулась она, блеснув злыми глазами, но тут же смягчила тон: — Что-то происходит непонятное, и оно… неприятно удивляет. Старые говорят, что такого оживления не было несколько веков, сейчас началось движение, мы не в силах перехватить всех, и уже потеряли полсотни агентов… И самое плохое, что это только начало. Старые в этом уверены.
— Отлично… — выдохнул я, прикрыв на мгновение глаза. — Можно что-то сделать? Прямо сейчас?
— Да, — она уверенно кивнула, и у меня на душе стало немного легче. Буквально на пару граммов. — За похитителями следят, прямо сейчас они движутся по окраинам, скорость у них небольшая, приходится беречь колеса и лошадей. Догнать мы их не сможем, но по крайней мере будем знать их цель, и на месте уже будут мои люди.
— Придется штурмовать, — кивнул я.
— Да, — подтвердила Аврора. Спросила, указывая на торчащий из-под воротника камзола капюшон: — Что с комбинезоном? — она перевела взгляд, только теперь заметив привязанный к предплечью нож, — и это что такое?
— Ничего, рука сломана, микроботы справятся, — отмахнулся я, — а маскировки пока нет, там на ткани кровь, но я справлюсь.
— Уверен? — спросила она.
— Буду стараться. По крайней мере, у меня еще есть вот это. — Я показал ей пистолет. Зарядов в нем оставалось штук шесть, но об этом я решил умолчать. — К тому же, теперь у меня есть сабля, а с ней я тоже умею обращаться.
— Надеюсь, — прошептала ведьма. — боюсь, нам понадобится все твое умение. И не только твое.
Глава 34
Лошади неслись по улице, распугивая прохожих, повозка скакала на ухабах, кренилась на поворотах, рискуя опрокинуться, но в последний момент все же тяжело падая обратно на все четыре колеса. Я приоткрыл дверцу, чтобы выглянуть, в лицо немедленно попали капли слабого еще дождя и мелкой грязи. Невдалеке по улице в одном с нами направлении спешили еще пять или шесть повозок, возницы с гиканьем яростно нахлестывали лошадей. Я поделился наблюдением с ведьмой, та на секунду выглянула тоже, ответила:
— Эти с нами. Пришлось звать всех, до кого смогла дотянуться, люди нам понадобятся.
— Не мало ли? Сколько там, десятка два? — спросил я с сомнением. Ведьма мотнула головой:
— Полтора. Но это только те, что с нами, одна из групп, остальные пойдут через другие входы.
— Другие входы?
— На месте все увидишь.
Кивнув, я опустился обратно на сиденье и, закатав рукав, принялся осматривать руку. Та страшно зудела, казалось, что чешутся даже кости, они уже почти срослись, даже синяк от запястья до локтя почти рассосался. Я сжал кулак, распустил, рука была как новая. Тогда принялся за проверку оружия и маскировки. Если с пистолетом главная проблема была в малом количестве зарядов — всего пять, то с комбинезоном все оказалось сложнее. Скинув камзол, по пояс выбрался из него, подтянул капюшон с маской. На последней ясно выделялось пятно моей крови, оно впиталось глубоко, и как я ни старался, как ни тер, это место все равно выделялось. О невидимости придется забыть. Но есть и плюсы: остаток заряда, а он оставался внушительный, можно пустить на питание оружия. Хоть какое-то успокоение.
Повозка петляла по городу довольно долго. Пока я был занят делом, еще удавалось отвлечься, но теперь на меня напал мандраж. В животе зарождалось волнение, голова стала легкой, в глазах прояснилось, все стало четким и цветным даже в почти лишенном красок сером мире вокруг. Что-то случилось со слухом: громкость стала ниже, звуки прятались за негромким писком. Такого не случалось со мной уже… сколько? Тысячу лет? Я усмехнулся себе. Мандраж перед боем, его не получалось до этого ощутить здесь в полной мере, все сражения случались либо сами собой, либо я был занят их подготовкой и исполнением. Сейчас же я просто двигался событиям навстречу, пассивно ожидая их начала. И от этого становилось не по себе. Страха не было, было лишь желание скорее ввязаться в драку, чтобы это ощущение наконец отстало, испарилось. Я не сразу расслышал, что сказала ведьма, ей пришлось повысить голос, когда она обратилась к мне снова: