Он сразу же постарался избавиться от ее общества. И малейшего расположения Картина у принца не вызвала, ей это было так же ясно, как то, что Ричард плотоядно смотрит на будущую невестку. Пришлось приложить усилие, чтобы сохранить лицо! Умная от природы и воспитанная среди придворных интриг, она хорошо знала, как себя преподнести. Казалось, Эдвин угадал ее заветное желание – погреться у камина, пусть так и думает, а она пока успеет осмотреться и найти к нему ключик.
Возможность для этого предоставилась на следующее утро. Закончив туалет, Катрина вместе с двумя фрейлинами отправилась прогуляться, благо вчерашний снег закончился и дорожки успели почистить. Она заметила Эдвина, который только что вернулся после прогулки верхом и быстрым шагом шел вместе с одним из придворных. От холодного ветра на его щеках разгорелся румянец, который придал бледному, равнодушному лицу особое очарование. Принц оживленно что-то говорил своему спутнику и заметил гостью только когда она оказалась в десяти шагах от него.
- Ваше высочество, – Катрина сделал реверанс и подняла на него темные, как сливы глаза, прикрытые длинными, густыми ресницами. – доброе утро, я очень рада вас видеть!
- Доброе утро, Катрина! – он кивнул, приблизился и коснулся ее руки, – Хотите немного прогуляться по парку?
- Но я думала вы желаете переодеться! – с некоторым удивлением ответила она, не встретив поддержки своему предположению.
- Ничего! Это подождет! – он подставил ей локоть, и они пошли по дорожке так быстро, что фрейлины еле поспевали следом. Прогулка была мягко говоря странной, как перепады настроения молодого герцога. – Как вам понравился дворец? Общество?
- Я очарована…
- Неужели? А я ненавижу это место. Знаете ли, я вырос в Долише, где большую часть времени был предоставлен сам себе. У меня были собственные «крепости» и «дворцы» в заброшенной хижине мельника, и там я чувствовал себя куда более счастливым! И вообще, мне не по душе выполнение светского долга, жизнь по расписанию, все эти лица! А вас не смущает необходимость притворяться и соблюдать этикет? - Эдвин остановился и вызывающе посмотрел на невесту.
- А вы все так же любите его нарушать? Я помню, как шесть лет назад меня заманили на озеро, чтобы на спор покидать в воду камушки. Тогда вам удалось выиграть, ваш камешек подпрыгнул пять раз. Но я открою один маленький секрет, – она поманила его пальчиком и прошептала на ухо, — я поддавалась!
Щека Катрины коснулась его лица, это было волнующим и приятным, а неожиданное признание заставило герцога рассмеяться.
- К сожалению, сейчас отыграться не получится. Пруд замерз! – он развел руками.
- Как и вы, ваше высочество. Будет очень обидно, если вы простудитесь и пропустите бал!
- Ну хорошо, я поддамся на ваши уговоры, – он накинул капюшон и откланялся, – желаю приятной прогулки, увидимся за обедом!
Катрина долго провожала его взглядом и на вопрос фрейлин ответила: «Я беру свои слова обратно! Принц нравится мне, и я хочу стать его женой!» Она знала, что у нее есть козыри: невинность, красота и титул, не учла только одного – мысли Эдвина были заняты совсем другим и он с нетерпением ждал известий от Блора. Из лагеря виконт отправился домой – он изнемогал от тоски по молодой жене и заслужил хотя бы несколько дней уединения. Малышка Лаура, которая сразу заметила тревогу мужа, вскоре оказала им неоценимую услугу. Она приходилась троюродной сестрой Шарлотты и могла без подозрений написать ей, чтобы узнать, как обстоят дела.
«Милая Шарлотта! Приближаются рождественские праздники, и хочу поздравить тебя с ними заранее. Не смейся, мой дорогой супруг только что вернулся после долгого отсутствия и боюсь, не даст мне времени на письма. Надеюсь, ты здорова? Наш дядюшка Эдвин волнуется и просил меня получить от тебя ответ. До него дошли слухи о твоей болезни и это очень его тревожит, ты же знаешь, что всегда была у него любимицей! Обнимаю тебя и надеюсь увидеться, как только бог осчастливит нас с Блором долгожданным наследником! Твоя и т. д. Лаура де Блор».
Письмо было простым, но двусмысленным. Влиятельный «дядюшка Эдвин» был никто иной как опекун графини, который принимал в ее жизни особое участие, а то, что он носил одно имя с принцем – так на то промысел божий! Любое подозрение Дерика осталось бы пустым еще и потому, что записка казалась очень легкомысленной, словно ее писала глупенькая молодая женщина. Ждать интриг от такой стоило меньше всего! В тот же день послание улетело по назначению, и виконт сообщил об этом принцу, уже истомившемуся ожиданием.