- Уходим, – прошептал он, ступая в тень, но Эдвин и не подумал никого слушать. Его глаза сверлили графа из-под капюшона, а рука непроизвольно потянулась к поясу, где был спрятан стилет. Блору пришлось загородить принца своей полной фигурой и оттеснить в сторону, не слушая возражений. Они оказались позади Дерика – кажется незамеченными, и как раз вовремя. Из своего укрытия Эдвин приметил знакомый силуэт – Шарлотту он узнал бы где угодно, и она была здесь, рядом с почтенной матроной и еще несколькими женами вельмож. Служба подошла к концу, и паломники создали в церкви настоящую суету, меняясь местами и выстраиваясь в очередь для причастия.
Пока простые смертные подходили к священнику и получали отпущение грехов, знатных прихожан ждали в исповедальне. Дверь в нее оставалась открытой и была так близко, в каких-то десяти шагах… Как и в других церквях она представляла собой небольшую комнату с двумя кабинками, разделенными перегородкой. В одной половине ждал святой отец, другую занимал посетитель. Они могли говорить, не видя друг друга – только внизу находилось крошечное окошко, через которое можно подать руку. Когда подошла очередь Шарлотты, она ступила в исповедальню с уверенностью, что утешение необходимо, как никогда в жизни!
- Отче, я хочу исповедовать грех! – она заговорила тихо, делая паузы между словами. – Это прелюбодеяние… И тщеславие, и еще гордыня. Я замужем, но люблю другого мужчину.
Тень за решетчатым окном покачнулась. Оставалось надеяться, что в этих стенах звучали и куда более серьезные признания.
- Что мне делать, Святой отец? – ее рука, лежащая на краю окошка, дрожала и справиться с этим никак не удавалось, пока другая – тонкая и теплая ладонь не накрыла ее. Сердце Шарлоты чуть не выпрыгнуло из груди. Она вскочила, хотела закричать, но от неожиданности потеряла дар речи. Рука, державшая ее, тут же отпрянула, дверь кабинки с шумном распахнулась и внутрь ступил Эдвин в одеянии паломника.
Мгновенно утонув в его объятиях, она пыталась заговорить, но не могла – мешали жадные, настойчивые губы. Задыхаясь от исступленных поцелуев, она прервала недосказанную фразу, а накативший страх сменила внезапная радость, почти упоение! Эдвин прижал Шарлотту к себе, с блаженством вдыхая запах ее волос. Они обменивались бессвязными фразами и каждый говорил о своем:
– Как я скучал! Боже, это было невыносимо, почему ты меня бросила?
- Я этого не хотела, но что мне было делать? – она обвила шею возлюбленного, лаская его растрепавшиеся светлые волосы - И что нам делать теперь?!
- Какая разница, главное ты теперь со мной. ВЫ со мной! Скажи, он растет? - Эдвин немного отстранился и посмотрел вниз, на ее живот.
- Да!
- Мой сын?!
- Да!
- Моя маленькая шкатулка с секретом! Как я тебя люблю!
Ноги не держали Шарлотту, все происходящее было чистым безумием и в подтверждение этому в исповедальню буквально ворвался Блор.
- Быстро уходите! Немедленно! – он подтолкнул Эдвина к выходу. Прямо за кабинкой, которая закрывала большую часть комнаты, была незаметная для случайного человека дверь и исчезнуть в ней нужно было сию минуту.
- Эдвин, нет! – Шарлотта отобрала руку – Нет, я никуда не пойду!
- А я и спрашивать не буду! – он чуть ли не силой потащил графиню за собой.
Позади хлопнула тяжелая дверь, было слышно только дыхание Блора, прикрывавшего им спину, и быстрые шаги всех троих. Вскоре коридор стал светлее и вывел в заднюю часть строения. Церковный служка и несколько певчих разом оглянулись при появлении нежданных гостей, но беглецы скрылись так же быстро, как вынырнули из ниоткуда. Только несколько минут спустя, после того как взбешенный Дерик вбежал в исповедальню и обнаружил ее пустой, послышались новые шаги и в помещение шагнул мужчина, в руках которого поблескивало лезвие испанского кинжала. Служители бросились прочь, опасаясь за свою жизнь, Дерику в руки попался только самый молодой и щуплый из них.
- Женщина, – граф так сжал его шею, что у бедняги выступили слезы на глазах, – куда она пошла?