Все случившееся нагоняло на нее тоску и страх, а новости об Эдвине нисколько не радовали. Сиделкой баронесса всегда была плохой, не любила и боялась больных, и потому долго не могла заставить себя проведать жениха. Тем не менее, ей пришлось преодолеть неприязнь и зайти к Эдвину на одну минутку. Болящий выглядел именно так, как она представляла и даже еще хуже: белое как полотно лицо усыпано бусинами холодного пота, под глазами залегли черные тени, а губы приобрели тот ужасный оттенок, от которого мороз идет по коже.
Присев на стул возле кровати, баронесса через силу прикоснулась к холодной руке, и Эдвин приподнял повязку, закрывавшую глаза.
- Зачем вы пришли? Я слава богу не при смерти.
- С вами случилась беда, разве я не должна быть рядом?
- Интересно зачем? Полюбоваться мной или развлечь беседой? Меня отравили, и я все еще не знаю кто это был! Вам не страшно, Катрина? Все еще хотите разделить со мной свое будущее?
- Не ждите, что я обижусь! – помолчав ответила она. - Вам плохо, что ж ладно, я приду в другой раз, поправляйтесь!
Она уже отодвинула стул, намереваясь уйти, как вдруг заметила на столике нераспечатанный конверт. Почерк был женским, в этом не было никаких сомнений – красивые, ровные строчки. Судя по тому, что письмо лежало у кровати, его принесли утром вместе с чаем, но прочесть послание герцог не смог из-за болезни глаз. Катрина колебалась всего минуту, потом протянула руку, проворно схватила свернутый лист и спрятала под корсет. Она успокоила себя тем, что имела на это право. Как будущая жена, как принцесса, как та, кто может и обязана знать все о личной жизни супруга. Этот злосчастный листок жег ей кожу, пока не выдалась минута, чтобы остаться одной. Спрятавшись за тяжелой шторой в своей спальне, Катрина дрожащими пальцами распечатала конверт.
Это не было любовным посланием, все оказалось гораздо хуже!
«Ваша светлость! По просьбе виконта, который остается вашим другом и верным слугой, сообщаю – вопрос, касающийся представления Шарлотты, будет разрешен в ближайшие пять дней. Вам шлют привет два самых любящих сердца в надежде на скорую встречу! Л. Б»
Катрина выронила письмо. У ее венценосного жениха был роман на стороне и вовсе не с какой-то фрейлиной! Она припомнила стихи, найденные в кровати влюбленного герцога - они были адресованы все той же Шарлотте! «Наш брак будет номинальным» - слова жениха снова прозвучали в ушах баронессы, и она сцепила зубы. Похоже, бороться за сердце Эдвина было бессмысленно, а вот вставить палки в колеса его любовнице – вполне реально. Пять дней – не такой уж большой срок, чтобы узнать подробности, дождаться «решения вопроса» и может быть своими глазами увидеть соперницу, которую нужно уничтожить!
Тайна Шарлотты, которую до сих пор так тщательно и с такими предостережениями охраняли, заботила и еще одного человека. В списке заинтересованных лиц он стоял на первом месте и действовал с холодным расчетом. Никому не доверяя, граф лично посетил опекуна своей жены и даже пробыл в его доме пару дней, чтобы убедиться воочию – Шарлотта не прячется в его стенах. Она вообще здесь не появлялась и давно не писала, так что «милый дядюшка Эдвин» ничем не мог помочь зятю. Зато Дерику побольше узнать о другом важном человеке, а именно – о священнике, оказавшем ему «услугу». По словам барона его духовник всегда проводил Рождество дома и вряд ли стал нарушать традицию в этом году.
Все это было очень близко к истине, Флеалайн действительно возвращался домой, рассчитывая пробыть оставшиеся до праздника дни в своем приходе. Большой и прочный, дом священника был надежным укрытием, но зимой в нем становилось слишком холодно, и хозяин предпочитал не так часто сюда наведываться, благо у него было достаточно богатых покровителей. День близился к закату. В декабре всегда темнеет рано, а сегодня погода испортилась, опустился туман и пошел мелкий снег с дождем. Флеалайн промерз и уже начал опасаться, что сляжет на Рождество с простудой, поэтому огонек фонаря на крыльце как ничто другое порадовал его душу. Слуга, засыпанный снегом, уже ждал хозяина и поспешил проводить его в дом, где со всей возможной прыткостью помог раздеться.