Людей было немного и Эдвину нисколько не хотелось их рассматривать. Он кивнул лишь парочке аристократов, так или иначе участвовавших в процессе, и перевёл взгляд на серое, затянутое тучами небо. Он не видел, когда вывели заключенного, но понял это по пробежавшему ропоту. Такой узник невольно вызывал уважение – даже на эшафоте он стоял ровно, и его черноволосая голова была высоко понята.
Офицер долго читал обвинение осипшим от простуды голосом, то и дело прерываясь и кашляя, но наконец и эта часть действа оказалась позади. К Дерику подошел священник, что-то прочитал из Библии, перекрестил и подал знак палачу. Двухметровый детина с лицом, закрытым маской, накинул графу петлю на шею, но не успел еще подбить его ноги, как тишину разрезал отчетливый женский крик.
Все разом оглянулись, пропуская на помост неизвестную. Она быстрым движением соврала с шеи шнурок и протянула палачу какой-то предмет, а потом легким шагом подошла к приговоренному и набросила на него свою накидку.
- Я беру его!
- Шарлотта, что ты делаешь?! – Дерик был ошеломлен не меньше присутствующих.
- Использую свое последнее право! – прошептала она, покачнувшись, и схватилась за мужа
Стоящий на мостках священник быстро перекинулся несколькими словами с офицером. Таких прецендентов в его практике еще не было, но он слышал о существующем законе. Любая женщина, будь то даже последняя шлюха, могла вытащить преступника из петли, предложив ему законный брак. В свою очередь он должен быть пообещать завязать с преступной деятельностью и вести образцовый образ жизни…Шарлотта смотрела на Дерика и ждала ответа, который должен был решить их судьбу.
- Скажи: «Беру ее!» - закричал кто-то из людей, стоящих у эшафота.
- Отпустите его!
- Она накинула платок!
Толпа начала роптать, палач с подарком в руках ожидал приказа, а Дерик молчал, глядя на жену, по лицу которой катились слезы.
- Беру ее… - наконец произнес он, но голос как будто принадлежал не графу, а другому человеку. Он подумает обо всем потом, сейчас важно только одно – ему не придется болтаться на веревке ради забавы здешней публики.
Когда с его шеи сняли веревку и подтолкнули в спину, Дерик все еще не верил, что вырвался из лап смерти. Шарлотта спустилась с эшафота следом – кое-кто из женщин приветствовал ее, другие бросали вслед грязные шуточки, единственным, кто не мог промолвить ни слова был Эдвин. Еще вчера он был готов разорвать с фавориткой все отношения и даже нашел в этом вопросе поддержку у королевы… По ее совету герцог отправил письмо — короткое сообщение брошенной любовнице. Да, он помнил все хорошее, что их связывала и даже назначил ей небольшое содержание, но сейчас чувствовал себя так, словно получил в ответ пощечину. Эдвина захлестнуло безумное желание - догнать удаляющуюся пару, схватить Шарлотту за плечи и утащить отсюда, но ноги как будто приросли к земле. Ему осталось только смотреть, как вчерашний арестант покидает это злосчастное место, чтобы уйти живым и невредимым. В чем-то Дерик был прав – весь его род был не только сильным, но и везучим…
Два часа спустя тюремные ворота отворились, выпуская узника, и граф сразу увидел одинокую фигуру жены, которая стояла, прислонившись к ограде. Она не двинулась с места и ждала, пока он подойдет и заговорит первым.
- Ваш поступок – самое безумное из всего, что мне доводилось видеть, Шарлотта. – проговорил он, глядя на нее сверху вниз и держась на расстоянии – Объясните, зачем вы это сделали?
- Потому что кроме вас никто не может мне помочь. Я хочу увидеть сына, и только вы знаете, где он…
- Хорошо, что сейчас я не услышал слов о вашем глубоком раскаянье, - Дерик отвернулся и набрал полную грудь воздуха. Ему хотелось как можно скорее уйти подальше от этого зловонного места, но он до сих пор не решил, как поступить с Шарлоттой.