Розалинда ждала, что король скончается ночью, но это случилось днём, на глазах у всех – при всём дворе, в присутствии королевы Регины, принцессы Анджелики, принца Могира и его молодой невесты. Даже маркиз Дельмар был рядом и видел эту ужасную смерть – если бы Розалинда знала, что всё случится именно так, то ей, наверное, не хватило бы духу вылить яд в вино. Но она не могла предвидеть того, как действует эта отрава, и не могла отвести взгляд от корчившегося в муках короля.
На полдень был назначен пир в честь помолвки принца Могира и иностранки принцессы Аделины. Маркиза Арбогаст, конечно же, была приглашена и явилась – она не могла не явиться – как всегда, нарядная, напудренная и надушенная, с идеально уложенными кудрями и пышнейшей юбкой, чтобы сесть поодаль от короля, недалеко, но и не слишком близко, чтобы не вызвать подозрений со стороны заморских гостей. Если бы Розалинда сидела рядом с королём, королева Регина, наверное, задушила бы её там же, а пока она лишь следила за королевской любовницей яростным коршуньим взглядом.
Её Величество прекрасно играла свою роль, и Розалинда не отставала от неё, мило беседуя ни о чём с придворными господами и дамами, заискивавшими перед ней, ведь она всё ещё была фавориткой короля, уже обречённого на смерть.
Позже говорили, что король Августин III подавился маслиной, ведь она была последним, что он отправил в свой ненасытный рот. Король закашлялся, хватаясь за грудь, чем вызвал неподдельный испуг супруги, и кашлял до тех пор, пока его лицо не побагровело. Его рука судорожно смяла скатерть, и при этом были опрокинуты несколько подносов с яствами и по меньшей мере десять наполненных шампанским бокалов. Спазм сковал его гортань, не давая дышать, и, всхлипнув, как дитя, король сначала откинулся назад, а потом согнулся, пытаясь откашляться, и грузно повалился набок.
Он уже не дышал.
Фаворитка, не смея вздохнуть от страха, перевела взгляд на королеву, а она расширенными от ужаса глазами смотрела на мужа, не двигаясь с места, и её руки, на которых вздулись вены, сжимали подлокотники. А потом она вскочила, вцепилась в плечи супруга и закричала истошно и испуганно:
– Лекаря сюда! Лекаря!
Замершие придворные повскакивали и бросились к многочисленным выходам, взывая о помощи, сбивая с ног снующих туда-сюда слуг – нет сомнений, кого-нибудь из них в лучшем случае уволят, а в худшем случае повесят. А фаворитка, маркиза Розалинда Арбогаст, не двигаясь, сидела на своём стуле, сжав свой бокал так, что хрупкое стекло треснуло, а его осколки изранили длинные тонкие пальцы, и, не отрываясь, смотрела на тело короля. «Любовница, потерявшая богатого покровителя», – думали те, кто ещё сохранял способность мыслить здраво; а Розалинда думала по-другому.
«Убийца. Убийца своего короля».
Будущая убийца своей свекрови.
– Маркиза Арбогаст? – окликнули её, и Розалинда заметила рядом с собой маркиза Дельмара. Надо же, ещё живой.
Розалинда отбросила в сторону всё, что осталось от бокала, и зарыдала.