На королевских похоронах маркиза Арбогаст была в самом последнем ряду – вроде бы и приближённая короля, но фаворитка, открытое появление которой могло опорочить честь королевской семьи. Сухие глаза Розалинда прятала под чёрным капюшоном вычурно вышитого платья. Королева-мать, принц Могир и принцессы Аделина и Анджелика стояли в первом ряду, у самого гроба, и, как и полагается, не могли сдержать слёз: дети покойного короля – потому что сожалели о его внезапной смерти, королева Регина – потому что так было положено, а невестка – потому что была напугана внезапной смертью своего свёкра. Ползли слухи о том, что это её родственники отравили короля Августина и собираются убить принца Гуарина на пути в столицу, чтобы принц Могир взошёл на престол, но это, конечно же, была ложь, а правду знали только двое.
Принц Гуарин, оставивший армию на попечение какого-то генерала, вернулся в срок. Нападение на него действительно было совершено, и, как и предполагалось, в этом обвинили дядю принцессы Аделины. Помолвка была разорвана, опозоренная принцесса уехала домой, в далёкую заморскую страну, а принцу Могиру уже подыскивали новую невесту. Только ему – потому что будущая супруга недавно коронованного Гуарина уже была представлена двору.
Придворные были шокированы. Принц Могир был шокирован. Сам король Гуарин был шокирован – но никто не осмелился пойти против воли королевы-матери.
Розалинда вела себя крайне осторожно, не говорила ни одного лишнего слова, только проверяла время от времени, при ней ли флакончик с ядом. Ещё не время было его использовать. Ещё не время. Но скоро придёт его черёд.
За день до своей свадьбы и коронации Розалинда позвала к себе королеву-мать для приватного разговора. У маркизы Арбогаст совершенно внезапно появились проблемы, которые требовали немедленного решения. Вернее, проблема была всего одна, но от этого легче не становилось.
– Зачем ты меня позвала? – королева-мать была бесстрастна и ничем не выдавала своих мыслей, какими бы они ни были. Королеве Регине не нужны были поклоны фаворитки своего покойного мужа, но Розалинда никак не могла уронить своего достоинства: она во всём беспрекословно слушалась королеву-мать, хотя знала, что та видела за безупречной маской покорности гораздо большее, чем мог видеть покойный король Августин.
– Мне нужен лекарь. Я хочу избавиться от ребёнка.
– Чьего? – королева впилась в неё взглядом, но Розалинда не смутилась. Поздно стыдливо краснеть, ведь она уже нагрешила – и больше, чем ей хотелось бы.
– Короля Августина.
Королева-мать прищурилась и откинулась на спинку кресла.
– Почему ты не подумала об этом раньше?
– Мы… Я была занята немного другим.
Королева Регина ей не верила, это было видно по её глазам. Но отказать будущей невестке она не могла хотя бы потому, что внеплановый ребёнок покойного короля мог разрушить все её планы.
– Хорошо, – королева-мать потянулась к наполненному до краёв бокалу и отпила совсем чуть-чуть, едва коснулась губами вина. – Я найду тебе лекаря.
С этими словами она опустошила фужер – не заметив подвоха – и налила себе ещё.
Свадьбу сыграли на следующий день. Свет почти не проникал сквозь тёмные окна храма, мрак рассеивали лишь несколько сотен зажжённых свечей, напоминавших Розалинде о том дне, когда она пришла в древнюю башню по приглашению королевы Регины. Её вёл к алтарю брат королевы Регины, придерживая её под руку и стараясь не наступить на длинный подол роскошного белого платья. Гости снисходительно улыбались невесте, не смевшей поднять глаза: она знала, что не имела права находиться здесь, стоять рядом с королём Гуарином, ведь это именно она убила его отца – но голос разума заглушал голос совести. Хочешь ли ты, Розалинда, остаток своей жизни провести достойно, не прозябая в нищете? Хочешь ли ты иметь реальную власть и после смерти своего мужа править до тех пор, пока не умрёшь сама? Тогда иди с гордо поднятой головой и не сдавайся, ведь осталось так мало.