Звенящая тишина повисла над нами после его речи. Он смотрел на меня в ожидании, а я собирала все силы, чтобы не заплакать. Я подняла руку и провела по его скуле.
- Йен, я...
- Стой, вот ещё.. Я тебя люблю. - если у меня и были малейшие переживания насчёт нашего будущего, сейчас они рассыпались. По всему телу пробежали приятные мурашки.
- И я люблю тебя.
Словно некий камень напряжения спал с наших душ, Йен улыбнулся и притянул меня к себе на грудь, чмокнув в макушку. Я приподнялась и поцеловала его в губы.
- Ты даже не представляешь, насколько ты мне дорог. - прошептала я, накручивая его кудряшку себе на палец.
- О, представляю. - удовлетворённо улыбнулся он. - Ты мне дороже всех на свете.
- Кстати, ты мне так и не рассказал про своего двоюродного дядю. - напомнила я.
- Ах, точно, как я мог забыть. - фыркнул Йен и приобнял меня за талию. - Надо исправляться.
Всю ночь мы провели, разговаривая обо всем на свете. История Тэйлора Гро поразила меня до глубины души, настолько она была сильной и вдохновляющей. Сверчки, совершенно не боясь быть замеченными, стрекотали в траве. Ночь была на удивление ясная и тёплая. Дождавшись рассвета, мы добрались до базы и завалились спать.
- Рота, подъем! - крикнул кто-то, открывая дверь в нашу комнату. - Вы так и обед проспите!
Я приподнялась на кровати, недовольно взглядывая на дверь. Лиам сказал нам спускаться к завтраку и ушёл вниз.
- Доброе утро, солнце. - сказала я, целуя Йена в лоб. - Ты выспался?
- Относительно. Солнце?
- Ну да. Ты тёплый и хороший.
Парень усмехнулся и провел рукой по моей спине. Мурашки рассыпались вдоль позвоночника.
- Тогда ты - луна. Прекрасная и нежно светишься.
Мы спустились на завтрак, и я сразу заметила на себе странный взгляд Джека. Он вежливо поздоровался с нами, но глаз не с меня не спустил.
Совершенно неудивительно, что за эту ночь я нисколько не выспалась. Глаза безжалостно слипались, а тяжелая голова искала опору в виде подушки. Ребята притихли, слушая утренние новости. По каналу объявили, что некоторые люди начинают бастовать против системы, и, конечно, Пышечка все решит в самые короткие сроки. Назревал новый план, план поддержки меньшинства, кто был против системы.
Родители рассказывали, что раньше все было по-другому. Люди были вольны заниматься тем, к чему лежала душа, учиться искусству, создавать книги и картины. Снимались чудесные фильмы, актёры играли на настоящих сценах. Люди носили красивую одежду, устраивали недели моды и интригующие шоу. Печатались яркие глянцевые журналы, подростки и взрослые выражали свои чувства в новых альбомах и песнях. Каждому была доступна фотография и рисование. Как же люди этого не ценили?
Одна из первых реформ Пышечки - введение обязательной формы по фракциям. Мама говорила, что ей было около пяти лет. В мусорку отправились все её яркие платьица, на смену пришла пара абсолютно одинковых темно-синих. У людей отняли право выбора профессии, это решал тестировщик по своему усмотрению и распоряжению сверху. Всё 20 лет и тут и там вспыхивали забастовки против формы, и в итоге её отменили. Когда я родилась, реформа была на стадии отмены.
Развивать индивидуальность людям так и не разрешили. Работать по своему направлению - да, пожалуйста. Заниматься творчеством - нет. В детстве мне всегда чудилась непонятная поэзия в лепестках роз, покрытых утренней росой, в весеннем ветре, бушующем море, небе, вечно подернутым сизой дымкой. Как бы хотелось вернуться лет на 50 назад!
Как это, наверное, прекрасно, ходить в уютные библиотеки, пить кофе с друзьями, одевать яркие и причудливые вещи. Сочинять свои песни, снимать кино, создавать книги. Как-то в детстве я нашла потрепаный томик на чердаке - Хроники Нарнии. О, что это была за книга! Я пропадала на целые дни, путешествуя по волшебному миру. А фильм про Тейлора Гро? Запретность придавала блестящему диску очарование, потрескивающий звук приятно ласкал уши.
Утренние новости закончились, ребята выбросили мусор со стола и разложили карту. Я сослалась на головную боль и пошла наверх. По пути меня догнал Джек и предложил посидеть у него на балконе. Открыв тяжёлую дверь, мы уселись на металлические плиты пола.
- Я принесу пуховик, а то ты ещё, чего доброго, простудишься и заболеешь. - пробормотал Джек и принёс большую куртку.