Отсюда и идея завернуть конфету (развлекалась), и потраченный в поисках подходящего материала или пропитки год с лишним. Своего она достигла. Как и с машиной, изготавливающей пакеты. В Америке впервые задумалась о шансе получить за счет прежнего баловства денег. Тем более что работа продавщицей в магазине, видимо, дает много времени на раздумья.
— Давайте так, — подвел я итог. — Про Брольи забудьте. Он мешать не станет, уж это обеспечу. Я вам стану платить, ну, скажем, в пять раз больше сегодняшнего и сниму нормальную квартиру. Вы получите карт-бланш на опыты с конфетами и постройку механизма для изготовления пакетов. Станок будет принадлежать мне. А вот по результатам побеседуем предметно. Если действительно продажи будут серьезные, получите либо процент, либо фиксированную сумму. Сегодня об этом говорить… ну… беспредметно. Вы меня убедили, но покупателей — еще предстоит. К тому же у нас война и многим не до забав. Идет?
Она кивнула, явно подавив вздох, уж не знаю — облегчения или негодования. Год жизни в приличных условиях я дарю. По собственному опыту наладки станков знаю: придется повозиться даже в благоприятных условиях. Но мне нужен итог, а не бесконечная возня с оправданиями.
Точнее срок выйдет ближе к двум. Судить сразу было бы глупо. Да и неизвестно, смогу ли, занятый. Кстати, не забыть вписать в договор условие: окончательное решение принимаю сам. Не адвокаты и уж тем более не Брольи как главный агент. Все остальное уже зависит от бога. Остается надеяться на собственную правоту и ждать результата.
— Вот и хорошо. Сходим к юристам, все оформим, прочитаете, укажете, с чем не согласны или хотите добавить. Обсудим.
В смысле — соглашаться за ее красивые глазки не собираюсь. Ричард Эймс никому просто так денег не кидает.
— А заодно у меня будет просьба.
Она ощутимо напряглась. Нет, мадам, ваше тело меня не интересует. Не за это собираюсь платить или слушаю.
— Подумайте, как сделать коробки из твердого картона с плоским дном машинным способом. Желательно, — уточнил, — квадратные. Такие меньше станут занимать места на складе и при перевозке, их можно ставить друг на друга, так что должны быть достаточно прочными, и чтобы внутрь вкладывать несколько пакетов или бутылок, банок. Главное — принцип, а размеры уже можно варьировать, понимаете?
Судя по горящим глазам, вполне. Вот пусть и подумает. А мне имеет смысл пошерстить этих аристократочек. Надо Льюису Филду поручить. Второй алмаз вряд ли в угле удастся выкопать, однако справки навести имеет смысл. Элизабет требуется некто образованный и хорошо воспитанный в качестве гувернантки. Почему не поискать среди нуждающихся? Как-то раньше о таких вещах не задумывался, разыскивая профессионалов, мастеров и специалистов со знаниями. А ведь эти тоже могут кой-чего. Учить детей в школах, например.
Глава 3
Переговорный процесс
— У мадам очень плохое настроение, — сообщила Стелла еле слышным шепотом, стоило войти в дом. — Нет, с Франки все в порядке, — заверила, правильно определив взгляд.
Вот так в последнее время постоянно. Сразу хорошее настроение пропало. Извлек из кармана бумагу и, подмигивая, вручил.
«Настоящее заявление дано в подтверждение того, что я, Элизабет Харрингтон, проживающая нынче… даю свободу Стелле Хемингс, дочери Бетти Хемингс. Впредь она будет свободна распоряжаться собой и всем своим движимым и недвижимым имуществом. Ни я, ни мои наследники не будут вправе требовать от нее каких бы то ни было трудов… Этот документ об освобождении засвидетельствован…» — имена, печати, дата, все положенное.
Она подняла на меня взгляд и, рухнув на колени, принялась целовать руку.
— Прекрати, — с досадой сказал, выдирая руку силой. Не люблю унижений, даже добровольных. Мы все же в Новом Свете живем, и здесь такое не особо принято. — Ступай вещи собирай и уматывай быстро.
— Это что, папа? — дергая меня за вторую руку, с подозрением спросила Вики.
— Я… для вас… что угодно, — задыхаясь, бормотала ее няня, норовя вновь лобызать конечность.
Спасибо, но мне и так хватает Арлет с Элизабет, чтобы искать дополнительных радостей.
— Я должен с тобой серьезно поговорить, — сообщил я дочери, беря ее за пальчики и увлекая за собой. Подальше от ползающей на коленях в слезах и соплях Стеллы. Вики послушно пошла, постоянно оглядываясь. Происходило нечто непонятное и потому вдвойне любопытное.
Устроилась в кресле, ладошки на коленях, и воззрилась на меня. А мне не сиделось. Хотелось бегать по стенам. Вроде бы это лучший из возможных вариантов, но достаточно неприятный для всех.
— Послушай… — Присаживаясь на корточки, так чтобы наши глаза были на одном уровне, сказал: — Ты уже большая девочка и достаточно умная.
Второе уж точно истина. Да и первое вполне. Дети бывают только у аристократов. У всех прочих в ее возрасте полно обязанностей по хозяйству. Где-нибудь в деревне и вовсе маленькие взрослые и рабочие руки. Даже специальная формула для находящихся в неволе существует, сколько им положено трудиться.
— Мама про тебя вспоминает лишь время от времени и для того, чтобы выразить недовольство поведением.
Глазки у нее хитро блеснули. Уж Вики такая ситуация очень устраивала. Никто за ней, кроме Стеллы, не следил, а та зря не придиралась, давая возможность заниматься своими делами. В последнее время еще возила к своему шварцвальдцу. Пока они миловались или просто общались, Вики с удовольствием слушала объяснения ученика про часы, их изготовление и даже что-то мастерила. Как ни удивительно, нечто получалось. В основном внешний вид. То есть она рисовала оформление и посильно участвовала в изготовлении. Откуда и терпение бралось.
Узнал я об этом совершенно случайно. В очередной раз образовалось немного свободного времени — и не обнаружил дочки. Пропала вместе с няней. Справки навести несложно. В домах со множеством слуг непременно кто-то в курсе — с кем, когда и где. Ничего ужасного, в отличие от Элизабет, я в том не обнаружил. Ребенку неплохо иметь новые впечатления и посмотреть, как живут простые люди. Тем более все же не нищие. Но чем закончатся подобные походы и какой визг поднимет супруга, с непременным утверждением о принесенном тифе, холере или еще какой гадости, я представлял. Надо было что-то делать. Причем так, чтобы не вызвать у Элизабет подозрения. А то и наоборот сделала бы, чисто из вредности.
— Нельзя тебе болтаться просто так.
— Учителей пригласишь? — без особого испуга спросила дочка.
— В поместье неудобно, а я опять отбываю в армию…
— Ты главное будь осторожнее, — озабоченно сказала она.
— Вики, я генерал! Я всегда сзади, руковожу и координирую действия. С высокого холма, не приближаясь к врагам.
— Ага, — сказала она, — а это что, — и ткнула пальцем в рубец на щеке. — Не надо врать, сам говоришь, уже взрослая, — и посмотрела торжествующе.
— Я буду беречься, — смиренно пообещал я. — Но ты не перебивай.
— Хорошо.
О чем это я начал? Ага.
— И проконтролировать толком ни обучение, ни тебя… — Опять это хитрый взгляд. Интересно, я в детстве тоже так смотрел? — Не смогу. Поэтому все хорошо обдумал и нашел всех устраивающий выход. А именно: в Новом Амстердаме есть замечательная школа для девочек.
Она замерла, как испуганный зверек. С одной стороны, дорога, новые впечатления, с другой — привычная жизнь исчезнет, неизвестно что впереди.
— Там у тебя будут и хорошие учителя, и подружки. Никто не станет мучить религиозными правилами. — Это один из основных законов школы: каждый имеет право молиться как ему вздумается.