Валера промолчал. Ксюша - юная, нежная, податливая, и сейчас стояла у него перед глазами.
- Я поняла, - сухо продолжала Натэлла. - Она молода, сексуальна. Она от тебя в восторге. Так и оставайся с ней. Ведь даже если мы сейчас решим, что надо сохранить семью, семьи все равно уже не будет. Останется форма, оболочка. А твоя душа будет рваться в другое место.
- Душа принадлежит тебе, - простонал Валера.
- Значит, будет рваться тело. - Натэлла устало откинулась на спинку кресла. - Знаешь, когда душа в одном месте, а тело - в другом, это противно. Ты же все равно не оставишь ее?
Валера опять промолчал, и по его молчанию Натэлла поняла, что попала в самую точку. Но делить своего мужа, которому она за восемнадцать лет ни разу не изменила, с какой-то смазливой потаскушкой... Нет, это невозможно! Этого не будет никогда!
- Зачем тебя черт дернул приехать на дачу?! - вдруг злобно прокричал Валера! - Зачем, зачем ты приехала?!
- Наверное, чтобы освободить твое тело от своей фригидности, - сказала Натэлла, все больше обретая власть над собой. - Если бы я не приехала случайно, ты все равно продолжал бы мне изменять, и врать. Нет, уж лучше так. Меня тошнит от вранья.
Натолкнувшись на неуязвимость своей жены, Валера все больше раздражался. Уж лучше бы она, как вчера, закричала. Запустила бы в него чем-нибудь! Лучше бы оскорбляла, унижала! Но - ни одного бранного слова, ни одной разбитой тарелки! Будто и не она вчера бушевала на даче! Да что же это за женщина такая! Моя женщина, моя жена, я прожил с ней почти двадцать лет! И я ни черта, оказывается, про нее не понимаю! И тут Валеру вдруг прорвало.
- Да это ты, ты сама во всем виновата! Твоя щепетильность! Твоя проклятая гордыня! - закричал Валера, почти потеряв контроль над собой. - Я боготворил тебя, носил на руках! Я восхищался твоим умом и красотой! Но я всегда, всегда чувствовал твое превосходство! Княгиня липовая! Господи, неужели ты не понимаешь, что сама толкнула меня на это?
- Вот как? - усмехнулась Натэлла. - Может, скажешь, я и со свечей стояла?
- Да, ты вся в этом! Ты и сейчас издеваешься! - В ярости воскликнул Валерий. - Ты - утонченная, ироничная! Но ты равнодушная, холодная, бесчувственная!
Натэлла почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Не хватало только обморока! Из последних сил, скривившись в надменной улыбке, она произнесла.
- Ты имеешь в виду постель?
Валера глотнул воздух, и его понесло дальше.
- Да, если уж тебе так хочется расставить все точки! Но не только! Ты всегда упивалась своей гордыней! Изысканная профессия! Иностранные языки! Умные книжки! Слова в простоте сказать не могла! Да ты, ты - светская львица...
- Боже мой! - перебила его Натэлла. - И ты говоришь это мне? Я уже несколько лет почти нигде не бываю, кроме нашего дома! Я старалась быть хорошей хозяйкой, матерью! Мне хотелось, чтобы наш дом был красивым и уютным! Я все для этого делала!
- Да что ты делала, чертова аристократка! Княгиня недоделанная! Занавесочки с кружевами! Цветочки в горшочках, как их там, хрен называют - араукарии сраные! Котлетки деваляй! - Валера уже не мог остановиться. Все, что копилось в подсознании долгие годы, выплыло наружу, и вдруг прорвалось, как прокисший квас из лопнувшей бочки. Глаза налились кровью. Он перешел на крик. - Тебе наплевать было, чем живет твой муж, твои дети! Взирала и на них, и на меня, со своего недосягаемого пьедестала! Ты, даже за кухонной плитой, умудрялась быть высокомерной! А я, пойми, я простой мужик! Водила! Технарь! Но я вырос до бизнесмена! Сам! Вот этой башкой, этими руками! Я бабки для вас зарабатываю! И мне обрыдло унижаться перед тобой, перед твоими родителями! Выслушивать ваши изысканные шуточки на свой адрес! Надоел весь этот ваш фальшивый аристократизм!
Натэлла онемела от такого откровенного монолога. Как оскорбительно, безобразно. Нет, это говорил не Валера, а его затуманенный разум! Не могла она прожить почти двадцать лет с таким напыщенным идиотом!
- Ты просто хочешь меня унизить, чтобы оправдать себя! - растерянно произнесла она.
- Я хочу, чтобы со мной считались! Я - глава семьи, а не мальчик на побегушках! Хочу, чтобы меня ценили, чтобы мне в рот смотрели, меня слушали, когда говорю!
Натэлла поглядела на мужа. Сейчас он был похож на бойцового петуха, потерпевшего поражение на поле брани. К горлу подкатил нервный смешок.
- А эта девица смотрит тебе в рот? - спросила Натэлла.
- Да, и выполняет все мои прихоти! Все! Она проста и понятна, и в разговорах, и в постели! Мне не надо перед ней ничего изображать! И она зажигает меня своим жаром! Она - настоящая любовница! Искусная, и в то же время покорная, податливая! Она обожает меня таким, какой я есть, и ничего от меня не требует! Ты никогда такой не была!
"Все, пора ставить точку!" - решила Натэлла.
- Хватит! - жестко произнесла она. - Бери все, что тебе нужно. Не стану мешать.
Она поднялась, и молча двинулась по коридору.
- Погоди! - окликнул ее Валера уже нормальным, человеческим голосом.
Натэлла обернулась.
Выглядел он ужасно - лицо покрылось красными пятнами, рука с сигаретой дрожала.
- Я хочу поговорить с детьми.
- Можешь не утруждать себя, - сказала Натэлла. - Я сама им скажу.
- Что ты им скажешь?!