Дилану стало не по себе. Все эти фейри, ведьмы, внезапно не-совсем-живой-но-всё-же-живой друг, злая бузина, чары и холодное железо, грустная история дядюшки Мэдока — это было... немного слишком. И почти сводило с ума.
— Я хочу домой, — сказал он.
— Это легко устроить, — кивнул фейри. — Не как часть сделки, а как жест доброй воли.
И тут к Рису вернулся дар речи.
— Хочу горшок с золотом! — заявил он. — Много-много золота!
Красные Ладошки, собравшиеся на поляне гурьбой, уже не таясь, рассмеялись, а старейшина, хитро щурясь, явил из воздуха вожделенный горшок.
— Ладно, вот тебе подарочек, — он обернулся к Элмерику. — Может, ты тоже чего-то хочешь, дружок?
Бард мотнул рыжей головой.
— Нет, сделка свершилась, и менять условия ни к чему. Разве что пусть твой прыткий приятель, что спрятал мою флейту под лопухом, вернёт её туда, откуда взял.
— Глазастый, — с уважением произнёс старейшина. — Одобряю. Ты далеко пойдёшь, мальчик-колдун. Особенно если постараешься не становиться взрослым как можно дольше. Не расти. Будь собой. Знаешь, как это бывает, знаешь? Ну, прощай!
Он засунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Все Красные Ладошки вмиг исчезли, тело спящей Лилс пропало вместе с ними.
Деревенских ребят тоже не было видно: похоже, старейшина решил отправить домой не одного Дилана, а троих разом.
Элмерик убрал нож в ножны, умылся бодрящей росой нового дня и зашагал вдоль ручья — напрямик к мельнице. Его наверняка уже обыскались. Впрочем, была надежда, что мастер Патрик не станет ругать ученика за долгую отлучку, когда услышит эту удивительную историю. И яблочный джем от госпожи Мэринэн наверняка немного задобрит сурового старика...
Но вот чего Элмерик никак не мог предугадать, так это утреннего переполоха в трактире, о котором потом ещё две луны кряду судачили во всех окрестных селениях. Виновником шумихи стал взбешённый Рис, когда обнаружил, что с первым лучом солнца золотые монеты в его горшке превратились в сухие дубовые листья.
Глава вторая
Леди-шиповник, её верный рыцарь и тени слуа ши
Прошли те времена, когда в Чернолесье сторонились учеников колдуна. Теперь только появишься, как начинается: помоги там, помоги сям… Но Элмерик не жаловался. Ему было даже приятно: если просят — доверяют.
Вот и в этот раз плотник Итан отвёл Элмерика в сторонку от телеги, пока его подруга Келликейт пересчитывала мешки с зерном, и зашептал:
— Слухай, Рыжий, дело есть. Ты ж, грят, чародей и бард?
— Я ещё учусь, — начал было Элмерик, но увидел, как в глазах Итана гаснет надежда, уступая место страху, и быстро поправился. — В общем, да. А что надо?
— Ты можешь потолковать с фейри? — плотник мял в руках шапку.
— Смотря о чём. Не томи уже, рассказывай всё, как есть, — Элмерик махнул Келликейт, мол, тоже подходи, послушай. Это не понравилось Итану.
— А эта пигалица нам зачем?
— Эй, она вообще-то тоже ученица мастера Патрика! — вспылил Элмерик. — Может, побольше меня понимает в чародействе. И уж точно побольше твоего!
Плотник от такого напора смутился и забормотал, выкручивая свою шапку чуть ли не в жгут.
— Да эта… того… я никого обидеть не хотел. Просто… ну этаво… неловко как-то при девице. Не всё ж рассказать можно.
Бард вздохнул. По его мнению, Келликейт можно было доверить всё, что угодно. Она редко смущалась, не злословила, не осуждала и вообще была из тех девчонок, которые воспринимаются как «свой парень», но человеку со стороны это так просто в голову не вложишь. Зато у него нашлось объяснение получше.
— Дядь, она не обычная девица, а сама наполовину фейри. Уши острые под платком прячет, чтобы деревенские не пугались лишний раз.
Тут плотник впервые глянул на Келликейт — нет, не с уважением — со страхом. Аж шею в плечи втянул и невнятно пробурчал в пшеничные усы:
— Ну ежели так, то, оно, конечно… м-да… — но уже через миг он взял себя в руки и, прочистив горло, предложил. — А пойдёмте в таверну. Угощу вас элем, всё расскажу.Элмерик, конечно, согласился. Кто же от такого отказывается?
Сегодняшний день выдался погожим, даже жарким, а в таверне, за толстыми стенами да под соломенной крышей, было почти прохладно. Самое время отдохнуть и пообедать.
Итан сел, хлопнул широкой ладонью по столешнице (к нему сразу подбежал мальчишка) и обстоятельно сделал заказ. В первую очередь, конечно, эля. А ещё — хлеба с травами, тушеной капусты и даже немного вяленого мяса. В общем, плотник в Чернолесье явно не бедствовал.
— Видал, какие столы и лавки крепкие? — он снова хлопнул ладонью. — Моя работа!
И пока Элмерик восхищенно цокал языком, Итан пригубил эль, утёр пену с усов и вздохнул.