Джерри же продолжал заливаться соловьём.
— А староста эту Джинли поскорее замуж выдать хочет. Говорят, даже не в Чернолесье, а подальше — в Задолье или ещё куда. На днях уже приедут на смотрины.
— Ну так осень же на дворе — самое время для свадеб. А ты чего так всполошился-то? Сам что ли в женихи метишь? — не удержался от шпильки Элмерик.
— Ещё чего! — фыркнул Джеримэйн, вскидывая подбородок. — Меня, знаешь ли, совсем другое беспокоит. Говорят, люди видели бабку Шеллиди — уже после того, как её похоронили, представляешь? Будто бы ходит, в окна заглядывает. Ничего дурного не делает, просто стоит, смотрит и вроде как шепчет что-то, а слов не разобрать.
— Так пусть посыплют могилу солью и золой. И кол осиновый в грудь вобьют для верности.
— Да, кажись, пробовали. Не помогло.
А вот это уже интересно… Элмерик оторвался от свитков.
— Значит, ты мне всё это рассказываешь, чтобы…
— Ну да, хочу посидеть сегодня на деревенском кладбище и мне нужна компания, — Джерри сказал это так беспечно, будто бы приглашал Элмерика в кабак пропустить по кружечке эля.
— Ну так бы сразу и сказал. Чего огород городить? — буркнул Элмерик, на ходу натягивая куртку. — Мы же Королевские Соколы, а значит, защищать людей от всякой потусторонней дряни — наша прямая обязанность. Зря что ли учимся?
— Меня возьмите-то? — попросилась Розмари, но Элмерик с Джерри сделали вид, что не услышали, только припустили во все лопатки. Знали, что пухленькая подруга их ни за что не догонит. Она даже и пытаться не стала.
Домашнее задание от мастера Патрика было забыто. Похоже, Соколят ждало новое приключение.
***
После заката на деревенском кладбище было тихо и безветренно: казалось, ни один лист не шелохнётся без нужды. Замшелые могильные камни слегка покосились от времени. На некоторых виднелись выдолбленные огамические письмена с именами покойных и пожеланиями доброго посмертия. Надпись была залогом того, что усопший будет пировать на том свете, пока ветра и дожди не сотрут последнюю фэду, а вместе с нею и людскую память...
— Что-то птиц не слыхать, — Элмерик поёжился, втягивая руки в рукава. — Ох, не к добру это.
Могилку старой Шеллиди они отыскали без труда — по свежей земле, полевым цветам, заботливо уложенным под камнем, и следам соли вперемешку с пеплом — верному знаку того, что на могиле совсем недавно пытались заклинать призрака. Довольно-таки неумело, надо сказать.
Прямо посреди холмика рос желтый бессмертник — в народе такой ещё называли «кошачьи лапки». Прошло слишком мало времени, чтобы он успел так пышно разрастись, значит, кто-то нарочно посадил. Зачем бы? Красоты от него никакой, сорняк он и есть сорняк.
— Смотри-ка, — Джеримэйн указал на отпечатки чьих-то башмаков. — Сюда каждый день приходят. И цветочки носят, ишь ты...
— Наверняка это Джинли. Больше-то по бабке горевать некому, — пожал плечами Элмерик. — Уютное местечко, кстати. Мне нравится.
Он ничуть не покривил душой — могилка старой Шеллиди располагалась на отшибе, но от неё вовсе не веяло холодом, как от иных «нехороших» могил, а рядом в зарослях ивняка можно было удобно расположиться на замшелых пеньках.
— Ну, значит, присядем, подождём, — кивнул Джерри.
Он сотворил чары, чтобы скрыть себя и Элмерика от чужих глаз и только потом сел.
С наступлением темноты на могильных камнях зажглись огоньки, но совсем не те зловещие огни, которые можно было увидеть ночью на болотах. Эти искорки были совершенно безвредными порождениями скорби, они не пытались никого заманить или убить; хотя даже они у обычных людей закономерно вызывали страх и нежелание приближаться к кладбищу в темноте. Правда, нынешней ночью огоньков оказалось как-то уж многовато. С чего бы?
— Помнишь, мастер Патрик говорил, что кладбищенские огоньки слетаются не только на горе, но и на сильную магию? Тут чёт происходит, Рыжий. Зуб даю, — выдохнул Джерри прямо Элмерику в ухо, словно мысли прочитал. — Твоё Истинное зрение нам сейчас совсем не помешает. Давай уж, присмотрись хорошенько!
— Да я уже, — Элмерик и сам догадался, что пришло время прикрыть один глаз и сосредоточиться на тонком мире. Это был его редкий дар, его повод для гордости.
— Увидишь чего интересное — сразу говори, — вздохнул Джеримэйн, нервно сплетая пальцы.
Он никогда не скрывал, что завидует умению Элмерика, а тот сам ни за что не признался бы, что тоже завидует приятелю: так ловко управляться с огамическими чарами мало кому было по силам. Ну, наставник, конечно, не в счёт — он великий чародей!