На миг зажмурившись до алых пятен перед глазами, чтобы отогнать видение и вернуть ясность мысли, Майлгенн опустил бокал и открыл было рот: спросить, так ли обязательно отправлять Лилю в Тейрон. Конечно, там якорь, там - ощутимый шанс отдалить следующую Сушь, но здесь - резонанс...
И закрыл, не спросив. Потому что якорь он подбирал на совесть, чтобы Лиле точно не смогла отказаться от миссии: слишком часто они лишались игроков чуть не в последний момент, из-за каких-то совершенно нелепых случайностей. Так что для Лиле возвращение в Тейрон - вопрос сохранности психики. Хотя, какая может быть сохранность при сломанном резонансе? Вот если бы можно было его срастить... но - нельзя. Безумный Бард доказал, что сломанный резонанс восстановлению не поддается. И Лиле нужна в Тейроне! Это все решает.
- Я так понимаю, нам придется уделить ей несколько больше внимания, - вздохнул Майлгенн. - У тебя есть мысли на этот счет?
- Разумеется. Я уже встречался ними обоими, как спонсор выставки Блока. Они крайне плохо поддаются воздействию, даже прямому...
Майлгенн чуть не поперхнулся еще раз. Не поддается Элвуду?! Такого не может быть. В принципе.
- ...не разругались, и он увез Лиле в Крым, - продолжал наставник. - Придется действовать активнее.
- М... нужны фотографии Сакса и ее музыка? А что пела ему, пойдет? Допустим, Ария, - спросил Майлгенн, выводя на экран скрин игрового эпизода.
- Вполне, но лучше что-нибудь из ее собственного. Кстати о фотографиях. - Он отобрал у Майлгенна ноутбук, что-то забил в поисковик и повернул экран с другой фотографией: высокого крашеного блондина с разгильдяйской улыбочкой. - Это Владимир Сергеевич Лучников, на вечеринке которого я говорил с Блоком о выставке. Так что тут не пережимай.
Поначалу Майлгенн не понял, к чему бы это, почти минуту вглядывался в экран, и лишь когда Элвуд пальцем закрыл белобрысую челку, до него дошло. Убрать десяток лет, покрасить обратно в темного шатена, сделать улыбку понаивнее - и будет не отличить от Деррила Сакса.
- Ты выбрал оптимальный объект для якоря, - усмехнулся Элвуд. - Так что, мальчик мой, работай и держи меня в курсе. А я буду держать в курсе тебя.
Майлгенн кивнул: разумеется, он будет работать, и в октябре Лиле уйдет в Тейрон. Несмотря ни на что.
Глава 15. Лиля
В самолете Лиля спала - чтоб не так бояться и чтоб не смотреть на Ильяса. После утренней истерики ей самой на себя глядеть было тошно, а на Ильяса - стыдно. Вот и спряталась. А когда прилетели, очень кстати появился Вовчик: он так громко радовался "пропащим" и так заразительно ржал над собственными шуточками, что думать о чем-то еще было решительно невозможно. Да и не очень-то хотелось.
В машине, едва вырулив на Ленинградку, Вовчик принялся делиться новостями и сетовать на тяжкую судьбу художника, мол, ему никто выставок не организует, все сам, только сам, потом и кровью!
А может, он говорил вовсе не это, а что-то совсем другое - Лиля точно не знала. В аэропорту толком не проснулась, в машине задремала снова, и во сне ей мерещилось море, пахнущее мужским одеколоном, и прибой, говорящий голосом Эри. В полосе прибоя играли русалки: они перекатывали гальку, швырялись пеной и взвизгивали при виде медуз - в точности так, как взвизгивают шины на повороте. Русалки были чем-то похожи на Лилю, а подальше от берега, на скале, сидела Настасья, самая настоящая морская ведьма. С восемнадцатью устрицами на хвосте. Лиля уже хотела сказать, что восемнадцать устриц положено только королю, а морской ведьме - не больше десяти, но ей помешали.
- ...Русалочку! Одолжи, не жлобись! - пророкотал прибой особенно отчетливо.
- Тише ты, не буди, - отозвалась морская ведьма, но почему-то голосом Ильяса. - Что тебе, Лилька - чемодан, чтоб одалживать? Нужна, ее и спрашивай.
- Илюха, да ты ревнуешь! - прибой забурлил, будто засмеялся.
- Чушь. Погоди ржать, надо позвонить Элину. А то передумает насчет выставки, лишит тебя повода поскрипеть.
Лиля пыталась вспомнить, что такое Элин? Русалочки тут же принялись помогать - высунулись по пояс из воды и предложили Лиле по очереди портрет неизвестного короля в завитом парике, страусовые перья, кактус, фикус, белую мышь и еще какую-то чушь. Наверное, очень хотели запутать. Но она все равно вспомнила! Элин - это книга. Старинная, в пуд весом, со львом на обложке и заложенная золотым пенсне. Очень нужная и важная книга!
От этой важности Лиля внезапно проснулась с четким пониманием: ей срочно надо найти книгу профессора Лайна! Вряд ли господин Элин вспомнит о своем нечаянном обещании, но это неважно. Достаточно того, что он назвал имя автора, в интернете он наверняка есть, а нет в сети - найдется в Ленинке.
- Проснулась, Капелька? - спросил Ильяс с переднего сидения, едва она пошевелилась.
- А... где мы?
- Выезжаем на МКАД, - отозвался Вовчик и пристально глянул на нее в зеркальце заднего вида.
Почему-то стало неуютно, словно ее кто-то застал в постели с Ильясом. То есть - не кто-то. Толку себе врать? Эри и застал.
Отвернувшись, - не видеть рядом Ильяса и Вовчика, так похожего на Эри, - Лиля тихо попросила:
- Завези меня на Молодежную, пожалуйста, - и назвала Настасьин адрес.
Повисло молчание, острое, обрезаться можно.
Лиля упорно смотрела в окно, ничего там не замечая. Зато отлично чувствовала, как Ильяс сначала мрачнеет, а потом становится очень спокойным - словно опустил забрало из светских манер.
- Эй, народ, вы чего это? - отмер, наконец, Вовчик. - Поругались, что ли?
- Нет, конечно, - натужно улыбнулся Ильяс и спросил: - Лиль, когда за тобой заехать?
Кому другому Лиля, пожалуй, сказала бы "никогда". Но опять обижать Ильяса совсем не хотелось. И... и потерять его - тоже.
- Завтра, ладно? Или я сама доберусь.
Только сейчас Лиля сообразила, что Настасью-то она спросить забыла, даже не предупредила, что возвращается в Москву. Так что запросто может оказаться перед закрытой дверью. Ну, ничего, если нет Настасьи - можно пойти к Сеньке. Тоже дело, сразу его и запрячь в раскопки интернета.
Пока ехали, Ильяс делал вид, что все в порядке. Улыбался, шутил с Вовчиком, обещал показать добычу. А около Настиного дома вышел, помог выбраться Лиле, вручил рюкзачок и нежно ее поцеловал. В висок.
- До завтра, Капелька.
Снова захотелось вывернуться из объятий, - смотрят же! - но Лиля пересилила себя, поднялась на цыпочки и чмокнула его в усы. И убежала - ровно до запертой двери. Нажала звонок раза три, ответа не дождалась и уже достала мобильник, чтоб узнать, дома ли Сенька, как мобильник завопил голосом Доминго.
- Алё? - недоуменно спросила Лиля: Верди она поставила только для незнакомых номеров.
- Лилия Тишина? - поинтересовались из мобильника профессионально вежливо и почтительно. - Вас беспокоит секретарь Вадима Юрьевича Элина. Вы сейчас в Москве?
- Да... то есть... в Москве...
- Где вам удобно получить пакет? Курьер будет в течение часа.
Лиля растерянно поглядела на запертую дверь, потом в окно, и только собиралась назвать сенькин адрес, как открылись двери лифта и оттуда вышла огромная сумка, с кряхтением опустилась на пол, и над ней показалась Настасья.
- Здесь! - облегченно выдохнула Лиля и уточнила: - Ельнинская, восемь-семнадцать.
- Благодарю, - сказали в мобильнике и отключились.
И правильно сделали, что отключились, а то всенепременно оглохли бы от визга дуэтом:
- Лилька!
- Настька!
- Ты куда пропала, редиска этакая?! - отпихнув пакет, Настасья сначала обняла Лилю, а потом отодвинула на вытянутых руках, критически осмотрела и вынесла вердикт: - В Ниццу ездила!