Я бросил взгляд на Дениса. Тот только едва заметно кивнул: да, мол, вижу; вижу не менее четко, чем ты.
Так значит... Выходит не уйдём мы отсюда, пока толком всё не проясним.
Бросаю косой взгляд на человека.
Тот идёт, как в ничём не бывало.
Ничего не заметил. Городской житель. Растяпа.
- Стоп, - торможу я отряд. - Ден, отойдём в сторону. Пошептаться надо.
Дан без эмоций пожимает плечами: надо, так надо.
Охнач остаётся одиноко стоять, глупо пялясь нам в след и недоумённо хлопая глазами.
- Он пойдёт с нами?
Денис кивает.
- А с кем его ты тут оставишь? Лично мне нужно знать - я пойду по следам. Ты, думается, тоже весьма любопытен. А один он всё равно двинет за нами.
- Ну что ж, - теперь уже я закивал. - Да, я согласен. Пусть будет так. А там ничего такого... чего б он... не это...
- Не думаю. Место всё равно уже, судя по всему, рассекречено. Так что...
И мы вновь тронулись в путь. Уже не скрывая, что видим следы.
То я, то Арчер, бодрые, как охотничьи псы, шустро отбегали в сторонку, чтобы присмотреться, примериться, определиться.
Да, следов много. Три, нет, пожалуй, четыре группы людей прошли почти параллельно на северо-восток. Потом две слились и спустились в ложбину, где погрузили на телеги то, что несли, и ушли по ней, совершая большую дугу, выгибающуюся на северо-запад.
Две оставшиеся (эти совсем налегке) направились на восток: та, что более малочисленна - забирая южнее; более крупная - севернее. Их пути оказались для нас не столь интересны. Хотя у меня сложилось отчего-то пренеприятное ощущение, что они вполне могли направить свои стопы к Дановскому Холму Фейри.
Люди. Любопытные люди. Проводящие раскопки и исследования. выходящие на наши Следы. Необычные люди. Практичные и целеустремлённые. Не боящиеся посягать на жизнь и собственность фейри.
Эти явно не из Последователей.
А кто они? Вновь возродившиеся Противники? Или это окрепло новое поколения, лишённое страхов и предубеждений, долгое время владевших душами их предков?
Ничего. Придёт время - узнаем. Выясним. За тем мы и выступили.
Мы поднялись на небольшую возвышенность, глянули вниз, и застыли.
Каждый по своей причине.
Охнач - ошеломлённый. Денис - шокированный уязвленный. Я - до нельзя удивлённый.
Боже ты мой. Мне давно не приходилось видеть столь явно проступающих Следов. И это наверняка была не небрежность. Раскопки велись методично и планомерно. Тот, кто их проводил, точно знал, что и, главное, где следует выполнить.
Судя по планировке, это была одна из "тёмных" фабрик. В послевоенные годы мы немало таких повзрывали. Единственное её отличие от других заключалось лишь в том, что её переделали, а потом замаскировали, полностью скрыв под солидным слоем земли, оставив только несколько вентиляционных выходов.
Определить, они оказались иль нет наиболее слабым элементом, полностью раскрывшим маскировку объекта, теперь не представлялось возможным. И нам оставалось лишь созерцать почти полностью расчищенную посадочную площадку перед огромным зевом грузового входа, распахнутого подобно рту кричащего монстра, да прикрытые ребристыми решетками вентиляционные и сточные отверстия в серой, более неприкрытой землёю стене.
Кошмар. И это сделали люди?
Где их страх? Где их суеверный ужас перед всем тем, к чему приложило руку то, что они называют сверхъестественным?
Дан пришёл в себя первым.
Молча, невозмутимо и неторопливо он пошёл к фабрике. Я двинул следом. Охнач помедлил, колеблясь как маятник между желанием остаться на месте, в относительной безопасности, и стремлением прикоснуться к чужой нечеловеческой тайне. Страх в его душе был велик, но любопытство всё ж перевесило, и я услышал за своею спиной шуршание его сапог по разрытому склону.
Издали плиты сооружения смотрелись целёхонькими и изящными, как плитки завёрнутого в фольгу шоколада, но вблизи оказались грязными, пористыми и неказистыми.
То тут, то там в отдельных элементах фабричного комплекса замечались разрушения. Но они, похоже, были нанесены при переделках (например, убрали подъёмники, с корнем вывернув стойки, сокрушили сигнальные мачты и полностью разворотили былую систему вентиляции). Люди же ничего не разрушили. Они не ломились через защищённые толстыми решетками вентиляционные шахты, не пробивались сквозь стены, не срывали с петель надёжно заваренные неприподъёмные двери. У них, похоже, был в руках ключик, и они им отомкнули всё, что можно было открыть, и подобно воде просочились в образовавшиеся щели, вынюхав, вылизав, вычистив содержимое комплекса.
Дан попросил нас остаться снаружи.
Охнач этому, конечно, возрадовался. Я ж опечалился. И пусть во мне любви к тёмным подземельям не больше чем у этого человека, но аромат тайны запросто способен перебить едкий запашок застарелого страха, и даже напоминание, оформленное на моём теле в виде трёхсантиметрового шрама на правом боку между нижними рёбрами, не в состоянии утихомирить зуд любопытства.