Я в ужасе качаю головой, боясь, что они могут причинить ему вред.
— Я могу исцелиться. Не делай этого, Амон, — уверенно говорю я, обхватывая пальцами запястье матери и потягивая ее за руку.
— А ты можешь?
Она поднимает бровь.
— Ты думаешь, что у тебя нет слабостей?
Она высокомерно улыбается.
— Я могу, Амон. Я знаю, что смогу, — говорю ему я.
Но он не слушает.
Он смотрит на ее руку в моей груди, на то, как она держится за мое сердце.
— Если я сожму слишком сильно, ее сердце разорвется в груди. Даже если ты думаешь, что она сможет исцелиться, ты рискнешь?
— Амон, нет.
— Села, — выдохнул он, когда его темная форма полностью исчезла, оставив после себя того Амона, которого я знаю. На его лице появляется безумное выражение страха, его взгляд переходит с руки моей матери на мою грудь, как будто он не знает, что делать.
— Я не могу рисковать, — качает он головой.
Сзади появляются несколько солдат, они медленно приближаются и ждут команды моей матери.
— Нет, Амон, пожалуйста, не надо, — шепчу я, понимая, что планирует сделать моя мать.
Ведь это было ее целью с самого начала, не так ли?
Не для того, чтобы напугать меня или пригрозить. Она хотела как-то поймать Амона.
Вот только... Откуда она знала? Как она узнала, что мужчина с вечеринки — это он?
— Я не могу рисковать тобой, Села, — сказал он. — Я не могу рисковать тем, что она права.
— Сдавайтесь, д'Артан, и я уберу руку.
Его глаза вспыхивают красным, и он издает звериное рычание.
Моя мать вздрагивает, и я замечаю, что, несмотря на свою уверенность, она боится его.
— Отпусти ее, — рычит он, его глаза снова становятся черными.
— На колени, — приказывает она.
Он бросает на меня взгляд, полный тоски, и произносит извинения.
Солдаты выходят вперед, держа в руках родиевые цепи в перчатках.
Они собираются…
У меня перехватывает дыхание, когда меня охватывает паника. Полномасштабная, ужасающая паника перехватывает мое дыхание, когда я воспринимаю его и намерение, отраженное в его взгляде.
Я вижу любовь, но я также вижу и жертву.
Медленно колени его подгибаются, не успевая удариться о землю, но его гордый вид не меняется.
Высоко подняв голову и выпрямив спину, он смотрит моей матери прямо в глаза, произнося.
— На этот раз ты можешь посадить меня на цепь. Но в следующий раз ты встретишь конец моего меча. Или, — ухмыляется он. — Ты присоединишься к своим солдатам на земле.
— Заткни его, — приказывает мать.
Я беспомощно смотрю, как солдаты надевают на него родиевые цепи, а также затыкают ему рот. Цепи, видимо, были заколдованы, потому что, как только они соприкасаются с кожей, они сжимаются до полного ограничения движений.
Жди меня, Села. Ничто не помешает мне прийти за тобой. Так же, как ничто не спасет их от моего гнева.
Как только Амон оказывается скован, мать убирает руку с моей груди.
Я глубоко вдыхаю, сердце гулко бьется в груди. Но когда я двигаюсь к Амону, в мою кожу вонзается игла, мать вводит что-то в мои вены.
— Амон, — шепчу я, шатаясь, приближаясь к нему.
Но я не дотягиваюсь до него.
Я просто... падаю.
Глава 28
Мои конечности вялые, я волочусь по земле. Во рту пересохло, а когда я открыла глаза, то обнаружила, что нахожусь в чужом месте.
События прошлого медленно возвращаются ко мне, и глаза расширяются, когда я вспоминаю, каким я видела Амона в последний раз: стоящим на коленях, жертвующим собой ради меня.
При мысли о том, что мой Амон в опасности, меня охватывает ужас, но в то же время во мне вспыхивает решимость.
Он сдался ради меня. Если, конечно, моя мать говорила правду, а сердце — это моя слабость.
В тот момент он отказался от всего ради меня. Ведь он лишился не только своей жизни, но и жизни тех, кто был ему предан, и всякой надежды на справедливость.
Судя по тому, что мы говорили, Амон был уверен, что, схватив его, они не убьют его сразу. Они будут пытать его, чтобы выбить из него признание, прежде чем публично казнить. Все это — хорошо продуманный план, направленный на то, чтобы пресечь любые проявления лояльности к нему в Империи.
Амон был довольно скромен, когда говорил мне, что у него есть последователи во всех уголках Империи, и не только среди военных. Видя, сколько усилий прилагает моя мать и те, с кем она работает, становится ясно, что они считают его угрозой.
Я приду за тобой.
Даже если для этого потребуется невозможное, я не позволю ничему и никому встать на моем пути.
Пульс учащается, сила перетекает в конечности, и я поднимаюсь на ноги.
Осмотревшись, я замечаю, что это что-то похожее на камеру, но местоположение мне не знакомо.
Куда меня забрала мать?
В камере темно, а единственная дверь, ведущая наружу, имеет маленькое решетчатое окошко. Другого источника света внутри нет.
Я пробираюсь к ней, цепляюсь за металлические прутья, приподнимаюсь на кончиках пальцев ног, чтобы выглянуть наружу.
— Есть кто-нибудь? — спрашиваю я, и эхо далеко разносится по коридору.
Это говорит о том, что место довольно большое, и, следовательно, его может охранять достаточно большое количество гостей.
Сжимая ладони, я пытаюсь вызвать свою энергию на поверхность, боясь, что мама могла как-то ее испортить. Ведь она наверняка прибегала к каким-то уловкам, о которых я не знала, когда пыталась добраться до моего сердца и вколоть мне это волшебное успокоительное.
Я уверена, что оно было волшебным, потому что в прошлом на мне экспериментировали с обычными, и мой организм очень быстро расщеплял эти соединения, так что в итоге они так и не достигали желаемого эффекта.
Через несколько секунд я ощущаю привычное покалывание, все мое тело окружают знакомые нити электричества.
Может быть, все дело в решимости, но моя сила пульсирует, как никогда раньше.
Положив руки на дверь, я направляю часть энергии в металл. Сначала я хочу расплавить закрывающий механизм и открыть дверь. Однако, как только я прикасаюсь к ней, происходит нечто совершенно иное.
Дверь отлетает назад, почти как снаряд, ударяется о заднюю стенку коридора и освобождает мне путь.
Я не задерживаюсь.
Уже слышу, как вокруг движутся люди и выкрикивают приказы, несомненно, услышавшие грохот и идущие проверить, что случилось.
Пробежав в конец коридора, я оказываюсь на узкой лестнице, которая быстро заполняется охранниками, идущими навстречу мне.
Закрыв глаза, я концентрируюсь на той же энергии, чтобы создать взрыв, который бросаю в сторону первых пяти солдат, оказавшихся передо мной.
— Упс, — бормочу я себе под нос, когда они становятся передо мной довольно хрустящими.
— Остановите ее!
В здании раздаются голоса, и я поднимаюсь по лестнице, когда навстречу мне выбегают еще несколько мужчин.
По мере того как я продвигаюсь вперед, я концентрируюсь, поддерживая один и тот же уровень электричества на поверхности кожи. Как только кто-то пытается прикоснуться ко мне рукой, ногой или оружием, его обжигает.
Вспомнив, как кожа Амона превратилась в броню, я пробую то же самое.
Ни у кого нет шансов, пока я пробираюсь к выходу.
Даже когда за мной посылают солдат со способностями, я легко блокирую их атаки. Еще более удивительно, что я обнаружила, что могу манипулировать энергией, независимо от ее источника — моего или их. И когда один из солдат посылает в мою сторону взрывную волну, я раскрываю ладонь, поглощая ее.
Вместо того чтобы использовать свое электричество в качестве щита, отражающего удар, я использую его для поглощения, добавляя немного своей энергии и перенаправляя ее сильнее, чем раньше.
Не имея никакой защиты, они не имеют никаких шансов.
— К-кто ты? — спрашивает меня мужчина, с ужасом глядя на свою обожженную руку: мои нити подкрадываются к нему и сжигают по дюйму за раз.
— Смерть, — шепчу я, когда его сердце останавливается.
И я буду смертью столько, сколько потребуется, чтобы вернуть своего любимого.
Я прикрываю глаза от солнца, когда наконец нахожу выход.
Странно, что даже моя тревога из-за выхода в мир уменьшилась до незначительной. Несмотря на постоянный страх перед тем, с чем я столкнусь, это то, что я должна сделать — я должна расширить свои границы.
Ради него. Ради меня. Ради нас.
Оглядевшись по сторонам, я замечаю, что нахожусь где-то на опушке леса.
Я все еще не знаю, где может быть мой Амон, но интуиция подсказывает мне, что они должны были доставить его во дворец, чтобы допросить и заставить признаться в убийстве бывшего императора. Это значит, что я должна отправиться в столицу.
Но как туда добраться?