— Я уверен, что ты сможешь, — добавляет он с сарказмом.
— Почему я чувствую, что это вызов?
Я сужаю глаза.
— Не совсем вызов, а… — он делает паузу, его взгляд возвращается к моему.
— Мне было бы интересно посмотреть, как далеко ты сможешь зайти сейчас, — он бросает на меня напряженный взгляд, и мои глаза опускаются к его губам как раз в тот момент, когда он произносит мое имя самым эмоциональным тоном.
— Дарси.
— Сейчас? — нахмурилась я.
Он просто улыбается.
— В будущем, — поправляет он, выбрасывая сигарету в окно.
— Точно, я позабочусь о том, чтобы в следующий раз, когда ты застанешь меня врасплох ночью, действительно ударить тебя по голове металлическим прутом, — бормочу я себе под нос.
Однако все, что я говорю, кажется, забавляет его еще больше. Его губы растянуты в вечной улыбке, и я готова поклясться, что его внимание больше приковано ко мне, чем к дороге.
Не то чтобы я возражала против этого.
Но я пока не знаю, что о нем думать, и хотя от его присутствия у меня слабеют колени, мне нужно действовать осторожно.
— Калеб, ты был там прошлой ночью, — начинаю я, прикусив губу от страха.
— Дверь в Старую церковь была открыта, не так ли? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему.
Его брови взлетают вверх.
— Что? Конечно, нет, — тут же отвечает он. — Это место было запечатано со времен чумы. Никого не был внутри.
— Но…
Я собираюсь возразить, но потом вспоминаю реакцию мистера Вогана. Меньше всего мне хочется, чтобы люди считали меня сумасшедшей, поэтому я держу это при себе. Может быть, это все был сон…
— Тебя не было сегодня, — прочищаю я горло, чтобы сменить тему. — На похоронах.
— Меня не было, — говорит он.
— Почему?
— Я удивлен, что Мордехай не предупредил тебя от встречи со мной, — замечает он, успешно уклоняясь от вопроса.
— Предупредил. Но я могу принимать решения сама.
— Ну, вот и все. Если бы я появился, было бы двое похорон вместо одних. Похороны Лео и…
— Мистера Вогана? — спрашиваю я, усмехаясь.
— В самом деле. У него бы случился сердечный приступ, если бы я оказался поблизости.
— Почему он так настроен против тебя?
Он вздыхает.
— Ты, наверное, заметила, что он очень близок с Вики Пирс, — начинает он, и я киваю. — Они близки уже более двух десятилетий. Это известный секрет.
Мои глаза расширяются от осознания. Я подозревала это, но чтобы это подтвердилось?
— Когда ты говоришь два десятилетия, ты имеешь в виду...
Я запнулась. Он не стал бы указывать срок, если бы не намекал на что-то. И учитывая, что Грейс около двадцати лет.
— Я вижу, ты все подсчитала.
— Значит, Грейс — его дочь, — медленно говорю я, и Калеб кивает. — Но почему...
— Грейс всегда была влюблена в меня, — говорит он как бы между прочим, но одного этого предложения достаточно, чтобы в моей груди разверзлась пропасть.
Серьезно, Дарси? Он же незнакомец!
— Дай угадаю. Ты отверг ее? — предлагаю я, надеясь, что мой тон не звучит так... вожделенно.
— Да, — смеется он, но все, что я чувствую, это сильное чувство облегчения, которое наполняет меня до краев.
Возможно, я сошла с ума, или что-то похожее на это, потому что я не могу понять, что со мной происходит и почему этот человек заставляет меня чувствовать себя такой растерянной и в то же время такой защищенной.
— Она плохо это восприняла — продолжает он. — А поскольку наши семьи не в лучших отношениях, Мордехай решил открыть на меня охоту за то, что я заставил его ангелочка плакать.
— Он сказал мне, что ты нездоров после войны, — осторожно говорю я, прикусив губу, наблюдая за его реакцией краем глаза.
Но он не успевает ответить, так как наконец въезжает на небольшую подъездную дорожку.
Я была настолько сосредоточена на нашем разговоре, что не обратила особого внимания на то, куда мы едем. Оглядевшись, я заметила, что мы больше не в городе. Справа от нас лес, а через дорогу, похоже, открытое поле.
— Ты уверен, что действительно не отвез меня сюда, чтобы убить и спрятать мое тело? — шучу я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него и ожидая остроумного ответа.
Вместо этого он упирается лбом в руль, его дыхание сбивается.
Он замирает на мгновение, прежде чем повернуться, пот струйками стекает по его вискам, лицо бледнее, чем раньше.
— Калеб? — спрашиваю я, протягивая руку, впервые касаясь его руки.
Мой рот растягивается в маленькое о. Наши взгляды встречаются, когда моя кожа коснулась его.
Он холодный. Такой, такой холодный.
— Тебе нездоровится, — говорю я, тут же прикладывая тыльную сторону ладони к его лбу.
— Просто пустяки, — он пытается улыбнуться, но я не нахожу в этом ничего смешного.
Должно быть, он уже давно чувствует себя не в своей тарелке. Вот почему его ответы были такими вялыми. Итак…
— Тебе нужен врач, — говорю я ему, когда замечаю, что его лоб такой же холодный, как и все остальное тело.
— А вдруг у тебя грипп? Или еще что похуже, — бормочу я, сразу же забеспокоившись.
— Там, — кивает он позади меня на то, что выглядит как небольшая хижина. — Помоги мне добраться туда.
Я собираюсь протестовать, что он должен ехать к врачу, пока еще в состоянии. Но один взгляд на него, и я понимаю, что не смогу его переубедить.
— Ни один медик не сможет это вылечить, Дарси, — говорит он мягким голосом. — Мне просто нужно немного отдохнуть.
— Но…
— Пожалуйста, — резко выдыхает он, когда кровь начинает капать из его носа.
Мое сердце замирает в горле, когда я быстро выхожу из машины и иду к нему, открываю дверь и уже вижу, что он качается на ногах, пытаясь встать.
— Что, черт возьми, с тобой происходит, Калеб? — бормочу я, мои собственные конечности становятся все холоднее от нарастающей внутри меня паники.
— Язык, милая Дарси, — усмехается он, но вместо этого начинает кашлять. Кашляет... кровью.
— Как ты можешь забавляться, когда ты...
Я прикусываю губу, стараясь не думать об этом.
Он кладет руку мне на плечо, а я изо всех сил стараюсь помочь ему двигаться к хижине. Его резкое дыхание доносится до моего уха, и я понимаю, что это не уловка, чтобы затащить меня в уединенное место. Он действительно болен.
И я не знаю, как ему помочь.
С большим трудом мне удается довести его до входа в хижину. Он толкает дверь, указывая на кровать в глубине комнаты. Мы шатаемся вместе, и он падает на кровать, прижимая руку к груди, как будто у него сердечный приступ.
— Калеб? Что случилось? — спрашиваю я, стоя на коленях у кровати.
Достав из сумочки носовой платок, я подношу его к его лицу, вытирая кровь из носа и вокруг рта.
Он обхватывает своей большой рукой мое запястье, останавливая меня. И когда он поворачивает голову, его глаза открываются в мою сторону, излучая такой ослепительный свет, что я вынуждена зажмуриться.
— Калеб? — спрашиваю я снова, прищурившись.
Он смотрит на меня, но как будто не видит меня. Его глаза совершенно белые, радужка потеряла весь свой цвет.
— Калеб, — повторяю я, внутри меня нарастает беспокойство.
Словно реагируя на мой голос, он моргает, а когда снова открывает глаза, они снова становятся такого же цвета, как и раньше.
Я выдыхаю с облегчением, но это не избавляет меня от тревоги, которую я испытываю, видя его в таком плохом состоянии.
— Скажи, чем я могу помочь, — прошу я низким голосом, взяв его лицо в ладони.
Он выглядит дезориентированным, его зрачки то увеличиваются, то уменьшаются, пока он просто смотрит на меня.
Слегка покачав головой, он накрывает мою руку своей, крепко прижимаясь ко мне.
— Я не умру, — кашляет он. — Мне просто нужно... немного... отдохнуть, — говорит он, прежде чем обмякнуть в моих руках, его глаза закрываются.
Паника, не похожая ни на какую другую, овладевает мной, и я трясу его, зову его по имени и умоляю откликнуться. Но он не реагирует.
Он... в отключке.
Поднеся палец к его носу, я чувствую его дыхание и немного успокаиваюсь, когда убеждаюсь, что он не умер.
Вытирая с него остатки крови, я делаю все возможное, чтобы он удобно устроился на кровати, пока я осматриваю маленький домик и изучаю его содержимое — в надежде найти что-нибудь, что поможет ему.
Боже милостивый, но мы находимся Бог знает где. Калеб болен. Я не знаю, как вести машину. Нет абсолютно никакой возможности связаться с кем-либо в городе. И ему действительно нужна медицинская помощь.
Оглядевшись, я замечаю на стене различное оружие, которое валяется в каждом углу комнаты. Меня осеняет, что это охотничья хижина.
Но если это так, то здесь должны быть и медицинские принадлежности.
В помещении тесно, и вскоре я обшариваю каждую щель, нахожу консервы, амуницию, несколько старых журналов и, в конце концов, маленькую коробку с красным крестом на ней. Открыв ее, я не могу найти ничего, кроме бинтов и дезинфицирующего средства, оба не нужны в данном случае.