Наталья Александровна посмотрела на него долгим смеющимся взглядом.
— Почему ты так смотришь? Тебе смешно?
— Очень даже. Мне смешно, что ты назвал себя стариком.
— Но я и в самом деле старик. Мне идёт уже шестьдесят первый год.
— Ну и что? Да в тебя ещё молодые девушки влюбляются. Думаешь, не знаю?
— Я с тобой серьёзно.
— Ну, если серьёзно, то твоё решение меня может только радовать. Наконец-то ты будешь только моим. Поселимся где-нибудь в Подмосковье и устроим себе настоящий рай.
Утром Репнин встал без каких-либо признаков недомогания и в хорошем настроении.
— Я забыл сообщить тебе вчера, — сказал он жене, когда садились завтракать. — Нас пригласил к себе на обед граф Салтыков.
— Ты шутишь, сейчас же пост.
— Ну и что? Граф из тех, которые имеют иное, собственное представление о соблюдении постов.
— А тебе хочется пойти?
— Нет, не хочется. Мне хочется сразу же после завтрака сесть за письмо императрице. Но с другой стороны, неудобно получится, если не придём… Видишь ли, Салтыков удостоен чина генерал-фельдмаршала и может бог знает что обо мне подумать.
— Ты сказал, граф Салтыков — генерал-фельдмаршал? — удивлённо переспросила княгиня. — Но он же был чином ниже тебя.
— Да, был когда-то, потом сравнялся, а теперь стал выше. Так бывает. Повезло, вот и всё.
— Я знаю, от кого это везение. Платон Зубов, фаворит императрицы, Салтыковых наверх тянет.
— Грех так говорить о людях, которых не знаешь. Я воевал вместе с графом в трёх войнах и знаю его как способного военачальника.
— А ты, выходит, неспособный? По крайней мере, заслуг имеешь не меньше, чем он, а тебя уже сколько лет держат всё в том же чине генерал-аншефа.
— Не знал, что сей случай может задеть твоё женское честолюбие, — усмехнулся Репнин. — Но не будем больше об этом. Давай решать: поедем или не поедем?
— Мне не хочется, но если ты желаешь…
— Не буду навязывать свою волю. Если тебе не хочется, не поедем.
— Но надо как-то извиниться.
— Пошлю человека с запиской, напомню о вчерашнем недомогании. Он поймёт.
Письмо императрице с прошением об увольнении Репнин отвёз в дворцовую канцелярию 14 декабря, а уже ровно через неделю получил на него собственноручный ответ на двух страницах. Её величество сожалела, что у князя ослаблено здоровье, но просила его не отрекаться от возложенных на него дел в столь трудный для страны час.
— Что пишет, — спросила мужа Наталья Александровна, когда он закончил чтение письма, — даёт согласие на увольнение?
— Прочти сама, — протянул он ей письмо.
Она читала долго, и пока читала, лицо её то бледнело, то краснело.
— Что будешь делать? — спросила она, вернув письмо.
— Выбора нет, придётся принимать новые обязанности.
Несколько дней спустя Репнина пригласили в дворцовую канцелярию, где вручили инструкцию относительно управления польскими землями, отошедшими к России. Затем он нанёс визиты фельдмаршалу Салтыкову и первому министру Безбородко, а вскоре после Рождества выехал в Вильно — свою новую резиденцию, назначенную самой Екатериной.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Глава 1
ГОРОД ДОБРЫХ ЛЮДЕЙ
1
этот раз Репнин и его супруга прибыли в Вильно с целым обозом всякого добра, рассчитывая задержаться здесь надолго. Теперь они имели здесь собственную карету, своих лошадей, приличную мебель. Да и с прислугой не стало проблем. Кроме камердинера и конюха, они взяли с собой из дворовой челяди пять человек. С жильём тоже устроилось хорошо. В городе оказалось несколько пустовавших домов, владельцы которых во время войны уехали в другие страны. Комендант предложил Репниным один из таких домов: они вселились с условием, чтобы тот постарался разыскать хозяина и уговорить его продать оставленную недвижимость за умеренную цену. Лишних денег не было, но на дом набрать можно было без хлопот.
После того как дела с вселением окончательно уладились, княгиня вдруг загорелась желанием осмотреть город из окошек своей кареты. В прошлый раз, когда они впервые приехали сюда, ей толком так и не удалось ознакомиться с его достопримечательностями. Шла война, в городе было неспокойно — в такой обстановке не до любования красотами. Зато теперь было тихо и можно было без боязни ехать куда угодно.