— А что ещё было на этом празднике?
— Много всего было. Были потешные игры, маскарады, бесплатные угощения черни и, конечно же, награды. В тот день государыня была щедрой, никого не обошла милостями.
— Обиженных не было?
— Кто-то из награждённых, может быть, и затаил обиду. Мы живём в такое время, когда человек награждается не столько по заслугам, сколько по прихоти лица, его награждающего: ему даётся гораздо больше того, что положено, либо значительно меньше.
— Заслуги Румянцева, надеюсь, были оценены по справедливости?
— Да, граф получил то, что заслуживал. А вот Потёмкин… — Тут Панин прервал свою речь и молча принялся разливать чай.
— Что Потёмкин? — подталкивая его к продолжению разговора, спросил Репнин.
— Разве о нём тебе не рассказывали?
— А что могли рассказать?
— Пока тебя не было в Петербурге, он сделал головокружительную карьеру. Был по чину ниже тебя, всего-то генерал-майором, а теперь стал таким же полным генералом, как и ты, перескочив одну ступеньку. Но дело не только в генеральском чине. В окружении императрицы он сумел занять то место, которое раньше принадлежало Григорию Орлову.
— А Васильчиков?
— Васильчиков отодвинут в сторону: Потёмкин стал первым фаворитом её величества. Государыня души в нём не чает. С её благословения он стал вице-президентом военной коллегии, подполковником лейб-гвардии Преображенского полка, возведён в графское достоинство Российской империи. На праздновании мира государыня вручила ему шпагу, осыпанную бриллиантами, а также свой портрет с драгоценностями для ношения на груди. В знак особого благоволения.
Репнин едва уловимо усмехнулся:
— Вы, Никита Иванович, говорите о Потёмкине так, словно люто его ненавидите, может быть, даже больше, чем ненавидели Орлова.
Прежде чем ответить, Панин помолчал немного, собираясь с мыслями:
— Ты прав, я ненавижу всех временщиков, которые толпятся вокруг императрицы. Я стараюсь скрывать это от других, но от тебя скрывать не стану. Таких людей нельзя допускать до государственного кормила, иначе своими авантюрными замыслами они могут погубить Россию.
— Но они уже прорвались к кормилу. Разве не так?
— Не совсем. Они пока встречают сопротивление со стороны истинных патриотов страны, и мы должны усиливать такое сопротивление, занимая ключевые должности в делах управления государством. И ты, князь, должен тоже занять одну из таких должностей.
— Что конкретно имеете в виду?
— Я уже стар и давно подумываю о том, кому передать руководство делами сношений с другими государствами. И каждый раз прихожу к заключению: более других на эту должность подходишь ты. Молчи, молчи, — не дал возразить своему собеседнику Панин. — Сначала выслушай до конца. Я не буду ставить этого вопроса завтра или послезавтра. Я дам тебе отдохнуть, поразмыслить, а потом буду говорить с императрицей. Думаю, она со мной согласится. Как на сие посмотришь?
— Право, не знаю… Я чувствую себя солдатом, меня тянет к военной деятельности. Но ежели государыня примет такое решение…
— Решение она примет, — заверил Панин. — Постараюсь убедить её в этом.
Прервав деловой разговор, они выпили немного вина, попили чаю, после чего Панин поинтересовался у собеседника, когда он намерен поехать к государыне с докладом о своём пребывании в Константинополе.
— Сегодня уже поздно. Наверное, завтра. Но я надеюсь поехать к ней вместе с вами, — сказал Репнин.
— Тебе придётся ехать без меня, — сказал Панин. — Насколько мне известно, сейчас в Царском Селе днюет и ночует Потёмкин, а я не желаю встречаться с этим человеком. К тому же я должен сначала внимательно изучить твой отчёт, чтобы выставить по делам сношений с Портой собственные предложения.
— А если о вас спросят, что мне сказать?
— Можешь сказать, что я болен. Придумай что-нибудь.
2
В Царское Село Репнин поехал утром. Должно быть, слишком поторопился, потому что в час своего прибытия он не увидел в приёмной ни одного посетителя. За столом скучающе сидел секретарь Безбородко.
— Государыня принимает?
— Принимает, — ответил Безбородко. — Но у неё сейчас Потёмкин. Придётся подождать.
Ждать пришлось недолго. Потёмкин вышел из кабинета императрицы весёлый, ладный, красивый. Увидев Репнина, подал руку, затем покровительственно похлопал по плечу.
— Ты к государыне? Она немного утомлена, но будет рада тебя видеть. Подожди минуточку, я поговорю с ней.