И родина, надо сказать, не была в простое, мотала. Но то ли диаметр кулака у родины был недостаточен, то ли метраж моих кишок велик — кое-что во внутренностях у меня сохранилось. И на что уж двенадцатиперстная кишка — с неё бы эти самые персты обдирать да обдирать, а перстов семь и по сей день наличествует.
Но и теперь, в интернете, я изнедоволил нескольких человек своими стихами. И получил отзывы в столь знакомом всем нам стиле: "А ты кто такой?" — и: "Пойдем, выйдем!"
Вот этот текст и есть сжатое разъяснение, кто я таков и откуда посмел взяться. Но взялся и готов выйти с кем угодно в любую из всероссийских подворотен. Последнее тем более осуществимо, что в нынешнем состоянии отечество мое является сплошной всепланетарной подворотней.
Шерше ля фам
Беда. Стилист и вполне сложившийся российский словесник, с удрученным лицом и погашенностью во взоре он приехал ко мне и сказал:
— Да, я знаю эту международную истину: если хочешь избавиться от кого-то — одолжи ему денег. Мне не хотелось бы разрывать с тобой отношения, но ссуди мне полторы тысячи долларов. Мне жизненно необходимо. Всего мне нужно пять тысяч. Если я их добуду, то уже через месяц все верну кредиторам. Даже под тридцать процентов сверху. Я завязываю с мужской беллетристикой.
— Что же назрело у тебя, что прощаешься ты с писательством? Открываешь ларек чипсов "Лэйс"? Или ферму бойцовых пернатых?
— Нет, — сказал бедолага. — Вовсе из писательства я не уйду Просто — теперь совершенно невозможно издаться, будучи мужчиной. Поэтому я ухожу в трансвеститы. Операция переделки мужчины в даму стоит пять тысяч. Посуди: самым большим тиражом в мире издана Библия. На втором месте Шекспир На третьем с полным собранием сочинений был этот, сырокопченый, что лежит в Мавзолее на Красной площади. А теперь его турнут с третьего места наши Агаты Кристи для бедных: Маринина и Донцова. Вон — "Эксмо" с ликованием извещает: тиражи издания Марининой перевалили за 30 000 000 экземпляров! Ленин, есть мнение, затер в России всю эту бузу — мстя за брата. А Донцова, шлепая свои романсетки, обществу мстит, должно быть, за папу. Папа-то её, Аркадий Васильев, и по разряду графоманов нынче не числится, а коммунистами был разнаряжен как общественный палач на процессе Синявского и Даниэля. А теперь что? Интеллектуала, гражданина, ясное солнышко — только посмертно издали Синявского, и каким тиражом? Кот наплакал: 1500 экземпляров! А Донцова, мстя за папу, ломит тиражи миллионами. Да с последующей экранизацией! Так что все: переделываюсь в бабу. Со сменой не только пола, но и фамилии. Имя выигрышное у меня — Александр, а фамилию сменю на "Маринина". Получится как у той: Александра Маринина. Я из предвыборных технологий это заимствовал. Там один кандидат под фамилию другого подсовывается, чтобы переять голоса. А я перейму у Марининой тиражи. Мужиком сочинительствуя — у меня в кармане вошь на аркане, блоха на цепи. И спрос за качество, за знание материала лютый. А по дамскому разряду — все позволительно. Ты глянь: Татьяна Устинова, "Эксмо" уже про нее изоралось: "Первая среди лучших!". "Звезда стильных и современных детективов!" Купите "Миф об идеальном мужчине", а всего шестнадцать романов. "Книги, которые хочется перечитать!" А читанешь — там сплошное: "Ледяной бетон внутри его вибрировал от страха". Из "его" куда дела Устинова первополагающуюся букву "н"? Да и вся фраза вибрирует от дебильности к идиотизму. Опять же: напиши я, мужик, что какой-нибудь мой персонаж орудует чугунным ломом — с меня критики шкуру сдрючат: инженер человеческих душ, где это ты на планете наблюдал чугунный лом? Уж на что у России всегда свой третий головотяпский путь — но и в России нипочем не найти, даже в Сочи, где металл не так хрупок, чугунного лома. Так что — бабам в писательстве все позволительно. Опять же — язык. Коль ты писательница — тремя тысячами слов обходиться можно вполне. Гони строку незамысловато, коротко, вроде ремарок к пьесам или сценариям — и полный ажур: "входит", "выходит", "выбивает соплю" (тут сразу тебе типизация человека из низов, потому что сморкаться могут только люди элиты, ну, Лужков, политолог Павловский, оборонный министр Иванов), "сбивается с панталыку", "обдристывается". Так что кто куда, а я в трансвеститы. Обмозговал уже все. Левую бюстину закажу размером поменьше, как у этой, у прикремлевской стенальщицы Памфиловой — можно будет вплотную придвигаться к письменному столу, А правую попрошу изготовить поразмерней, как у вице-спикера Слиски. Такую бюстину выложить на стол — и вполне можно использовать вроде муштабеля для поддержки руки. Ну, как художники, чтобы кисть в руке не дрожала, При долгописании очень помогает. А все остальное дамское попрошу изготовить по образу и подобию Ксении Собчак. Вот те и путь к успеху. Мужского пола беллетрист — ему кругом от ворот поворот. Мне уж сколько раз в издательствах говорили: у вас не только раскрученности — и раскляченности нету!
Что ж, мой писательский друг, пожелаю тебе в новом качестве счастливого плавания. Семь футов под клитором!
И точно: дела его (то есть теперь её) по разряду пиф-пафистой кровопролитной литературы пошли в гору. Выражаясь стилем этих книжек — самородок её таланта бил фонтаном почем зря. На день рождения я подарил ей бидэ. И есть слух — скоро сам Соловьев, что закономерно, пригласит её для судейства в телевизионном шоу "К барьеру!", ибо это как раз та ля фам, которую читательские массы шерше.
Таково поветрие и болезни роста. Былая культура чтения раструхлявилась, приказав долго жить. А у вновь народившейся российской девицы-культуры естественные возрастные прыщи на лице: тазобедренные амплитудницы и визготухи, которых нам выдают за звезд, сочинительницы детективов, которые есть все те же возрастные хотимчики на лице новой российской словесности. И потому спешите обогатить свой внутренний мир "шоу-детективами" Галины Куликовой "Рукопашная с купидоном" и "Правила вождения за нос". В самом деле, чем еще прокормиться даме, если ее не выучили на прядильщицу или кассиршу? И ну вас в баню, ныне забытый Маяковский, горестным басом вопрошавший: "Скажите, зачем, для чего вы пишете, что вас, родимые, со словом свело? А знаете; если не писал — разбоем занимался Франсуа Виллон".
И люди с лицами проголосовавших за Путина массово торчат ушами из разлома дамских детективных страниц. Да что там: сам депутат Алкснис так прямо и говорит, что его любимым чтением являются детективы. А ведь он полковник, а какой же тогда спрос с прапорщиков и ефрейторов? Да и вообще пора бы (как до сих пор малым бизнесменам не пришло это в голову?) наладить выпуск шарфов, вроде болельщицких, с трафаретами "Донцова", "Маринина", "Устинова", "Куликова".. И нечего воздыхать, что книги подобного рода способствуют омартышковлению нации, и что жалко уже работников следствия и прокуратуры, которым вскоре просто некому будет сказать на допросах, при арестах и обысках такое извечное и привычное для работников милиции и прокуратуры: "Что, больно умный?"
Однако, не будем горевать беспросветно. Не у всех сочинительниц на указательном пальце левой руки истратился маникюр, потому что сюжеты они высасывают именно из него. Кое-что обнадеживает. Например, бывшая милиционерша Маринина вовлекает в сюжетные основы свой былой отраслевой опыт. А представьте, если бы Маринина была не милиционершей, а работником ассенизации и канализации? Представляете, чем бы она тогда затопила наш читательский рынок? Так что Кук, уверяю вас, остался бы жив, вместо малопонятных бус вручая аборигенам романы Марининой, переведенные на язык папуа. А прокрути он еще сериал о Каменской, чей образ воплощен востребованной актрисою Яковлевой — Кук вообще стал бы первым парнем в папуасской деревне.
Долой мужской сексизм и не замайте женщин! Социологические науки свидетельствуют — и безобразен, бесчеловечен этот процесс! — что в нынешней России работодатели наименее охотно берут на работу женщин, отчего женская безработица — самая массовая. Это ужасно. Но обратимся к Гегелю, который писал: "В Египте математические науки рано развились, ибо там жречество было поставлено в условия, дававшие ему много досуга".
Может быть, женские досуги, переплавленные в сочинительство, пусть пока косноязычное и убогое, расцветут, подобно египетской математике? Поэтому зря, вспоминая не столь давно минувший телевизионный "Праздник нового политического года", воскрешать в памяти образ интеллигента, который тогда, по итогам этого года, панически закричал с экрана на всю страну: "Россия, ты одурела!" Зря считать, что теперь, поглощая мультимиллионные тиражи детективной и прочей литературной слизи, Россия "о", но вовсе с другим окончанием. Нет, Россия еще не полностью "о"… а лишь на пути к этому. И победоносный путь к этому утверждает вот-вот состоявшийся Совет Российского союза ректоров, на восемнадцати страницах резолютивного документа намечающий пути скатывания нации в просвещенческие пещеры и интеллектуальный зиндан. В свете этого документа — вы востребованы, литературные тетеньки Донцовы, Маринины, Поляковы, Устиновы, Куликовы, Денежкины., Толстые, Арбатовы и проч., проч…И предадим мы анафеме явно сексистскую, в пользу мужского сочинительства, фразу из "Записных книжек" Ильи Арнольдовича Ильфа: "Все, что вы пишете или еще только напишете — все уже написала Ольга Шапир, печатавшаяся в Киевской синодальной типографии".