«Дружок! – радостно позвал Феликс, но услышал лишь писк и шорох. Крысы. Он привычным движением собрал винтовку и глянул в прицел с эффектом ночного виденья. Это действительно были крысы, что-то глодавшие в противоположном углу. Он тихонько взвел затвор, приготовившись к оглушающему звуку, но выстрела не было. Боек хлопнул по пустому стволу.
Феликс был раздавлен. Винтовка без патронов как чемодан без ручки – абсолютно не нужная вещь, как и он в этом бренном мире.
Феликс лег на нары, положив голову на чемоданчик, ставший символом слабости, и спустил руку вниз, приготовившись к тому, что крысы, непременно покусятся на его плоть и рано или поздно сожрут эту никчёмную оболочку, лишенную души, как винтовка пули.
Неожиданно дверь отворилась и яркий свет брызнул в глаза отчаявшегося Феликса. Он привычным движением схватил винтовку, на секунду забыв об отсутствии патронов, и наставил на незнакомца.
– Пуколку-то скинь с плеча – засмеялся тренер. – Сам ее опустошал от греха подальше. Голова не болит?
– Нет, – обиженно ответил Феликс и отвернулся к стенке. Всем своим видом показывая, что с предателями не разговаривает.
– Вот стервец, я его пьяного на себе волок, лучшую комнату в домишке выделил, а он ерепенится.
– Ты в уши не лей. Я не барышня сказки слушать. Водочка с сюрпризом оказалась.
– С сюрпризом, – согласился тренер и присел рядом. – Вся наша жизнь сюрпризы. Я как тебя увидел сразу понял, что ты из наших: безжалостных и справедливых. Отличный из тебя боец вышел. Жаль за такие заслуги от государства почести не полагаются.
– Ты сделал? – засмеялся Феликс, разглядывая чисто выбритое лицо помолодевшего Степана Евгеньевича, благоухавшего дорогим одеколоном. Вид чужой чистой одежды напомнил ему, про грязные брюки серого костюма и спрятанный в потайном отсеке чемодана спортивный запасной в кармане которого лежал «НЗ» на черный день, последняя пуля для последнего шанса. «Надо выждать», – подумал он и внимательно посмотрел на тренера, дни которого уже подошли к точке невозврата.
– Я сделал! На этот случай давно технологи разработаны. Внушение называются. Подводят человека постепенно, а потом бац, и он готов. Так-то. – крякнул старик.
Феликс задумался, пытаясь найти тот самый момент, когда его жизнь покатилась под профессиональный откос.
– А причем здесь женщина-кошка? – решил он побольше узнать о новом работодателе.
– Маргарита Сергеевна? Твой шеф. Она нашу школу спонсирует. Ищет молодые таланты. Учит охотиться бестолковых котят. Тебя сразу приметила, но ты дефектным оказался: слишком умным. Златку, такую же как ты своенравную коллегу не убрал, а она, кстати, ее правой рукой была, капкана избежал, а затем сам в конторе нарисовался, пока тебя шавки ейные по всему городу искали. Покайся, она лютая, но отходчивая. Рынок этот маленький, все друг друга знают и "Черные кошки" занимают в нем приличную нишу, конкуренция нешуточная, отбор жесткий, но толковые ребята нарасхват.
– Новый шеф? Злата – это моя последняя мишень?
– Новый, – усмехнулся он. Она всегда им была. Не ожидала тебя увидеть лично, вот и вышла из положения. Сплюнь, последняя! Но в основном ты не ошибся.
– Опять заливаешь, Злата мне адрес конторы подкинула я и повелся. – усмехнулся Феликс, глядя старику в пустые глаза. Но тот резко встал и направился к выходу, затем охнул, сложился пополам и завалился набок. В дверном проеме стояла Злата, вытиравшая длинный тонкий нож о рубаху скрюченного Степана Евгеньевича. Она сделала знак молчать и поманила за собой.
Феликс вжался в нары. Слишком много событий произошло за последнее время, смешавших светлое прошлое с беспроглядным будущим. Вцепившись в чемодан, он поднялся и решительно направился к той, что внесла смуту в его размеренную жизнь.
– Дружок жив, – шепнула Злата. – и будет здоров, если ты прибавишь шагу и потребуешь свое у этой дранной кошки и мое за одно.
– Что твое? – спросил обрадованный Феликс.
– Свободу, – тихо произнесла она и толкнула соседнюю дверь, за которой чистый холодный воздух пьянил хлеще паленой водки.
У входа ждал автомобиль. Злата достала канистру с бензином и зажигалку.
– Постой, а если там Дружок. – положил он руку ей на плечо, отчего почувствовал легкое покалывание и испугался собственной реакции.
– Дружок у меня, а противоядие у нее. Надо прибрать за собой. – отрезала она.
– Еще минуту. Отвернись, – потребовал Феликс, стягивая грязную одежду, но Злата заинтересованно смотрела на его белую, почти прозрачную кожу и крепкие руки.