Первые три мяча я отбил без проблем, подстава подкралась после, один из рикошетов угодил в затылок. Ничего страшного, даже щит не слетел, благодаря модному ожерелью он стал менее чувствителен к урону. Но сам факт, будь это, допустим, серьёзное метательное оружие, это как минимум минус один щит, а если он последний или уже нет? Короче, недопустимо!
Пока глухой, буду тренироваться в два, три раза больше, лучше ведро пота пролить, нежели крови.
И вот, я в очередной раз перестал себя жалеть, шлем снял сразу, чтоб чувствовать, да и обзор без него лучше. Некоторые снаряды разгонялись до такой степени, что щиты всё-таки слетали. А если учесть продолжительность тренировки, то я давно гол как сокол, едва поспеваю накидывать откатившиеся щиты.
Признаться, я не подозревал, что от слуха так много зависит. Когда он есть, не замечаешь, и вот он пропал, неслышно, как отстреливается станок, на рикошет от стен тоже не реагируешь. А про снаряд, что летит тебе в затылок или спину и говорить нечего, слабый шелест воздуха нужно слышать, а если нечем, приходится предчувствовать и смотреть.
Получалось у меня из рук вон плохо, среагировать получалось на парочку из десяти, и то случайно. Час за часом я получал слабые удары в самые неожиданные части тела и потихоньку зверел. После пяти — семи попаданий в одно место ничего страшного не происходит, крепость тела в этом отношении не подводит, но когда счёт идёт на десятки, даже слабые удары вызывают нервную дрожь.
Я прыгал, уворачивался и отбивал больше четырёх часов, с перерывами на сбор и загрузку мячей в спортивный станок. В итоге добился только жуткой усталости до боли во всём теле, но несмотря на раздражение, внутренне я был доволен и решил повторять экзекуцию дважды в день.
После помывки с бочки и сытного ужина, хотелось только завалиться и отключиться, пришлось себя заставлять. Достал тушу тресканы и трясущимися от усталости руками, взялся за потрошение.
Глаза, мозги, этого добра было в трёх экземплярах, всё пошло в отдельный контейнеры, каждый из которых подписал, поясняя, с какой из голов взято, мало ли вдруг разница есть, а мне потом париться искать. С внутренними органами проще, я собрал всё, что представляло мало-мальский интерес. Остальное вынес Кеше, питомец предсказуемо обрадовался.
Поскольку выходить в заводь я себе запретил, времени на остальные дела сильно прибавилось. В первую очередь алхимия, пополнение всех расходников, на это ушло два дня, с перерывами на тренировки, разумеется. После я занялся органами с тресканы.
На третий день вынужденной изоляции бой с мячами начал приносить плоды. Снаряды попадали не так часто, не бог весть какой результат, но уже что-то.
С алхимией же происходило ровным счётом, наоборот, ингредиенты с новой твари не оправдали надежд, не то что креативность, даже приличных эликсиров не получалось. Отчаявшись, я начал смешивать с органами из других мобов, максимум, что получалось шесть статов силы, да и те неполные, немного ловкости с выноской и опостылевшее сопротивление стихии воды. В общем, разочаровала меня трёхголовая собачка, но ингредиенты выбрасывать не спешил.
В один из дней, во время тренировки, я понял, что чувствую приближение снаряда, слабое, кратковременное действие, мне пришлось напрячься, чтобы уловить, воспользоваться было сложнее, получалось раз из десяти. На радостях я прозанимался до поздней ночи и, добравшись до топчана, моментально вырубился.
Утро началось странно, можно сравнить с перемещением из вакуума куда-нибудь в среднестатистическую российскую школу, во время перемены. Ученики носятся по коридорам, галдя и долбя по стенам.
Тут до меня дошло, вернулся слух, а вместе с ним пришли и неприятности.
Резко вскочив, я выбежал на улицу, земных тварей не наблюдалось, что логично. Зато летуны… с ходу засёк двух биомодов, один кружил на небольшой высоте, второй приземлился, поломав пару деревьев. Где-то под ними голосил Кеша. Жуткая тварь, не обращая внимания на препятствия, перемалывала дереву в труху, такими лапами несложно.
Первой мыслью было вдарить болидом, я тут же её откинул, могу навредить пету, поэтому я сорвался с места со скорость гоночной тачки. Ускорение, прыжок, приземлился на крыло опешившей твари, она дёрнулась, но недостаточно сильно, я удержался и продолжил бег. Тварь заорала, нисколько меня не смутив, за спину полетел омут, а я, подпрыгнул, совершая сальто вперёд.