— Хорошего вечера. — Хлопнув ладонью по крыше седана, изобразив, что последнее слово осталось за ним, сержант двинулся обратно в сторону «Гурка».
Хлопки ладошек и издевательский смех сержант слышал уже спиной.
Хлопнули двери полицейского джипа, двигатель коротко взревел, и индийская «канарейка» проехала мимо черного седана, с улыбающимися пассажирами. Сержант сохранял каменное лицо, пока они не удалились от третьего подъезда, после чего не выдержал и ударил кулаком по передней панели.
— Ты чего? Оштрафуют же! — водитель кивнул на зеркало заднего вида, с которым была совмещена камера, которая писала все, что происходило в машине.
— Да насрать! Достало уже все! Как дальше работать?
Внесенные в прошлом месяце изменения в ряде статей Административного кодекса, на первый взгляд, незначительных, перевернуло очень многое в работе полиции. Подавалось все на почве сближения законодательства страны с Европейским, но это сближение было очень странным. Так теперь, категорически запрещалась необоснованная проверка документов. Обоснованным было проверить документы только в том случае, если имеются признаки совершения человеком преступления, например, окровавленный нож в руке. А вот плазменная панель в руках гражданина к таким не относилась, только в совокупности с монтировкой. И ночной шум теперь перестал быть делом государства, и отправление естественных надобностей в общественных местах, а также совокупление в этих местах стало делом не государственного, а частного обвинения, то есть полиция имела право вмешиваться только в случае наличия заявления от другого гражданина, чувства которого оскорблены. В общем, как писала сестра сержанта в своем статусе в социальных сетях «Все сложно.» У сержанта было ощущение, что правовые нормы, принимаемые союзным государством, как передовые, европейские, попадают в Союзное государство с отставанием лет на десять-пятнадцать, как «беушные» трамваи из столицы в провинцию, вроде бы, после капитального ремонта, но, все равно, сильно протухшие.
Два года назад сержант, решивший в первый раз съездить в Европу, а именно в Чехию, попить местного пива, сидя в уличном кафе на площади Павлова, и пытаясь понять, в чем прелесть этого знаменитого вепрева колена, попал в облаву, и видел, как чешские полицаи волокли, скованных в наручники, ревущих от боли, парней и пенсионерок, задержанных именно за отсутствие документов. И быть бы сержанту битым и помещенным в каталажку, так как свой паспорт он благополучно оставил в чемодане в гостинице. Но он догадался показать патрульным свою фотографию на телефоне, где он был снят в форме, при оружии, на фоне, разрисованной, полицейской «Десятки». Здоровенные парни в черной форме, посмеялись, сделали сэлфи с русским коллегой, и пошли дальше, творить добро, а сержант облегченно выдохнул и больше из номера гостиницы без паспорт не выходил.
— Смотри, наркуша! — водитель притормозил, когда из кустов, практически под колеса джипу, вывалился худой, неряшливый парень с дикими глазами: — Досмотрим?
— А толку? Он пока пустой. — сержант понял, что трое из седана держали розничную точку по продаже дури: — Круг сделаем, потом задержим.
Лезть в салон или багажник слишком грамотным продавцам «дури» без ордера от судьи было чревато, да и с ордером, иногда, тоже, а вот вывернуть карманы наркоману, да еще, если выключить нагрудные камеры, можно, если в рапорте указать, что у человека выпало из кармана вещество, оказавшееся потом вредным для здоровья. Тем более, что комиссары Европейского союза нацеливали местную полицию именно на изъятие наркотиков, считая, что, чем больше их изымут по дороге в Европу, тем лучше.
— Слышал? — водитель закрутил головой: — Стреляли?
— Точно, и как бы даже не с того двора. — сержант опустил боковое стекло, прислушиваясь: — Разворачивайся и назад.
Водитель с сержантом не ошиблись. Когда, через минуту, «гурка» влетел обратно, во двор многоэтажки, то черный седан любителей музыки своим внешним видом напоминал дуршлаг.
Музыка в салоне уже не играла, передняя пассажирская дверь была распахнута, как и багажник.
Водитель седана навалился грудью на руль, веселым и уверенным уже не выглядел. Грамотный пассажир с зачатками юридического образования громко орал привалившись к заднему колесу автомобиля, зажимая бедро, из-под ладоней на светлую ткань брюк сочилась темная кровь.
— База, База, я Заря свободы, двенадцать. Как слышишь меня? — сержант выдернул из специального держателя тангенту рации: — База…