— Не знаю. Мама ничего толком не сообщила. Я не получала больше известий. На выходные поеду домой и попытаюсь всё узнать у папы. А что у Гилберта?
— Я его не видел. Он ещё не вернулся. Интересно, что в городе слышно обо всем этом?
— Я пыталась узнать, но… Разве кто-то будет откровенничать с нами?
— Имеющий уши — да услышит, имеющий глаза — да увидит, — загадочно произнес я, стараясь удержать внимание девушки. — Наблюдения, сплетни, разговоры, откровения, умение оказаться в нужном месте, общаться с нужными людьми, правильно подойти к вопросу, а потом логические заключения и выводы. Можно самим всё выяснить.
— Здесь замешана политика, — почему-то решила Синити. — Гроуи был Главенствующим государства, а Слерджери — управляющим подводных земель. Кто-то расчищает себе место. И отец Гилберта был главным претендентом на кресло Гроуи. Но мой отец — сфинкс, ему нет смысла убивать дракона. Никто сфинкса управляющим не поставит. Да и что за глупость наземное существо ставить управляющим в подводных землях?
— Нужно рассматривать все варианты, — я задумался, ведь в словах Синити был смысл.
Уже стемнело и начало веять приятной прохладой. На небосводе показалась луна, небо начали усеивать звёзды. Я видел, что Син что-то мучало. Она посматривала на меня будто на что-то решаясь. Но она только смущённо глянула на меня, обхватила свои плечи руками и устремила грустный взгляд на лес, который теперь освещался жёлтыми точками светлячков.
— Ты сказал, что можно всё выяснить. Это как? Ведь нужно иметь связи в полиции или надзоре. Или, в крайнем случае, быть студентом в департаменте полиции, а туда можно попасть со следующего года, когда мы окончим университет высших существ и пойдем выбирать профессии.
Я усмехнулся:
— Ты не внимательно меня слушала. Нужно знать места, где с тобой будут откровенничать.
— И где такие места? — она схватила мою руку и посмотрела мне в глаза, будто я открою ей сокровенную тайну.
Я наклонился так близко к ней, что почувствовал аромат её духов — ночная фиалка. Я невольно втянул этот приятный аромат.
— Улицы и городская площадь — источник достоверных новостей, — ответил я, заглядывая в глаза Синити.
— Что? — звонко рассмеялась девушка, её глаза заблестели. Я заметил, что у неё на щеках появились ямочки. Луна придала её лицу притягательное сияние. Продолжая любоваться Син, я улыбнулся.
— Это не логично! Улица — источник сплетен! — начала протестовать девушка.
— В каждой сплетни кроется частица правды! Вы, высшие, недооцениваете другие расы. Они многое знают и подмечают.
— Вы? — уточнила Синити. — Да я намного ниже тебя по статусу, феникс!
Я стушевался.
— Я знаю, что ты уважительно относишься к другим расам, Феликс. Ты… Особенный. Ты благородный, — затаив дыхание, пробормотала девушка, — и по происхождению и по воспитанию.
Меня бросило в жар. А знает ли она, что я до сих пор не могу принять своё естество? И что большую часть жизни провел среди низших рас? Я взъерошил волосы и уставился на неё. Син почувствовала себя неловко, поднялась и объявила, что ей пора возвращаться. Я провел Синити до комнаты и вернулся к себе. Гил сидел за секретером и делал какие-то пометки.
— Где тебя носит?
— Я был на утесе. С Синити.
Гил резко развернулся и вопросительно посмотрел на меня.
— Она переживает за своего отца, - пояснил я.
— Она что-то говорила обо мне?
Я иронично приподнял бровь и, ухмыльнувшись, ответил:
— Да, что ты — самодовольная рептилия, которой лень поднять свою высокородную задницу и отнести её в библиотеку в раздел ораторского искусства, но твоему языку охота донимать слушателей занудными философскими трактатами древних драконов на тему бытия мифической вселенной!
Гил цокнул языком и закатил глаза:
— Я серьёзно!
— Я тоже. Зануднее и непонятнее в жизни ничего не слушал, — я продолжал шутить, ведь действительно не мог ответить на вопрос, который беспокоил друга.
— Феликс! — сощурил глаза Гил.
— С чего вдруг такая заинтересованность?
— Наши отцы сейчас в опасности, — серьезно сказал Гил.
— Она только интересовалась, что тебе известно об отце.
— Его допрашивают. Завтра узнаю подробности. — Гил покачал головой и нахмурился. — Мне это не нравится, Фел.
Я устало растер лицо и направился в ванную, меня это тоже тревожило, ведь господин Голдери, отец Гила, всегда ко мне хорошо относился и готов был помочь всем, чем только мог.