Воспитателю было достаточно заглянуть в глаза маленькой воспитанницы, что бы понять всю ситуацию в их странной семье. И сейчас Ольга обдумывала, как же так получилось, что у таких сдержанно холодных людей подрастает светлый ребёнок. Как они могут не понимать, что им повезло с их маленьким «лучиком» теплого света? Ольга спрашивала себя, и ответ её совсем не радовал. Единственное, о чём женщина мечтала, что бы Павловы не смогли погасить этот жизнелюбивый источник света.
Глава 2. Лето 2011г.
Мария сидела на подоконнике и смотрела в окно. Её совсем не волновало, что маме не нравиться, когда она так делает. Сегодня она хотела отгородиться от всего мира и побыть наедине со своими мыслями.
А подумать было о чём. Ей вспомнились годы, проведённые в садике. И то чувство, которое она впервые ощутила, когда Ольга Григорьевна провела первое в её жизни занятие на маленьком стадионе садика. Потом она и сама не могла объяснить, что тогда произошло. Но уже тогда стало ясно, что бегать она не просто любит. Это нехитрое действие приносило ей, то ощущение свободы, что не было в её обыденной жизни.
Конечно, папа был весьма недоволен, тем, что она привлекла внимание взрослых. Он грубо отчитал и её и маму за попытку просто поговорить про возможность посещать спортивную секцию. Тогда маленькая Маша ещё не понимала, что отец пытается у неё отнять. А мама не стала настаивать, признавая его правоту.
Всё изменилось в школе. На первом же занятии учительница обратила внимание на эту способность маленькой ученицы. Она не стала обсуждать с родителями вопрос с определением девочки в спортивную секцию. Она поступила мудрее! На очередное занятие Светлана Иннокентьевна пригласила знакомого тренера.
Мужчина пришёл не один, а с группой поддержки. Детям объявили, что сегодня будут отбирать кандидатов в школу олимпийских резервов. Он просил всех их постараться и показать всё, на что они способны. И дети старались!
Простая разминка выполнялась со всем усердием. Небольшая пробежка опять позволила Маше оторваться от безрадостной реальности. Но вот запланированные три круга кончились, и дети расселись на скамейки, а взрослые стали вызывать их пятёрками и поверять на гибкость и выносливость.
После детям объявили о результатах отбора. Три девочки заинтересовали тренера по гимнастике, двоим мальчикам предложили заняться борьбой, Маше и ещё троим её одноклассникам предложили пойти в лёгкую атлетику, а четверых пригласили в секцию плавания.
После занятия, девочка подошла к мужчине, что набирал группу легкой атлетики.
- Простите, тренер. Мне очень хотелось бы заниматься у вас. Но мои родители будут против. Поэтому, я думаю, вам не стоит включать моё имя в список претендентов. Дайте шанс другому.
Мужчина внимательно посмотрел на девочку и задал единственный вопрос:
- Ты бегать любишь? – А на утвердительный кивок, сказал. – Тогда беги, девочка. Беги и не оглядывайся на других.
А вечером состоялся разговор тренера и отца. Трудный, очень напряжённый разговор. Маша не знала, чем бы всё закончилось, не вмешайся бабушка. Она приехала помочь родителям с Машей и в этот вечер стала невольным свидетелем трудного разговора.
- Сергей, почему сразу нет? Если Маше так нравиться спорт, зачем отказываться? Это лучше, чем современные увлечения молодёжи. Да и в будущем всё может пригодиться.
Спорить с бабушкой папа не стал и Машу записали в секцию лёгкой атлетики. Первый два года дети занимались в подготовительной группе, после которой и делался отбор. Группа была платной, и Маша боялась, что отец пойдёт на попятные. Но тренер смог убедить руководство в необходимости принять девочку в группу начальной специализации.
Маше нравилось бегать и прыгать. Её совсем не смущало, что заниматься приходилось с более подготовленными ребятами. Трудолюбие и взрослое отношение к тренировкам нравилось наставникам, которые не уставали хвалить её успехи перед родителями. Мама радовалась, а вот отец всё больше и больше мрачнел, глядя на дочь.
В тот момент Маше казалось, что судьба наконец-то улыбнулась ей. Но жизнь и здесь поставила подножку. Тот дождливый осенний день девочка запомнит на всю её жизнь!
Бабушка заболела ещё летом. И как не бились врачи, пожилая женщина угасала на глазах. Осенью она скончалась. Маша часть похорон воспринимала отстранённо, как бы из-под толщи воды. И только на кладбище, когда гроб стали опускать в могилу, девочка расплакалась. Тихо, беззвучно она позволила горьким слезам проложить дорожки на заледеневших щеках.
Отец заметил это. Он быстро шагнул к дочери и зло прошипел ей в лицо: