Понимаю, что у Гейла шок. Он тоже любил мою маму и он обожал мою сестру. Ее невозможно было не любить! Мой утенок…
- Почему ты так говоришь, Китнисс? – он стоит абсолютно ровно и выглядит ужасно растерянным. Замечаю, что его взгляд вновь и вновь возвращается к стене напротив, но я не могу сейчас придать этому хоть какое-то значение.
- Я была там, Гейл! Я видела – это сделал Пит! Моей Прим больше нет!
Больше не сдерживаюсь, рыдаю в голос. Он обнимает меня и пытается успокоить.
- Это неправда, Китнисс! Все хорошо! Не плачь! С ними все в порядке, все хорошо!
Он говорит и говорит, но я понимаю, что это пустые слова. Он просто пытается меня успокоить.
Слышу, как открывается дверь, но не хочу смотреть, кто пришел. Я почти уверена, что сейчас мне снова вколят успокоительное и уведут Гейла. Не хочу смотреть, но все-таки поворачиваю голову.
Передо мной стоит девочка. Она как две капли воды похожа на Прим.
Это сон. Наваждение. Это очередной капитолийский переродок.
Начинаю кричать так громко, что почти пропадает голос, но успокоительное мне в этот раз не требуется – я понимаю, что мгла победила и теряю сознание.
Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))
====== Глава 1-6 ======
POV Пит
Тринадцатый дистрикт поражает меня своим порядком и организованностью. День каждого жителя расписан по часам, распределение ресурсов рационально до мелочей. Они полностью независимы не то что от Капитолия, а даже от всего, что происходит на поверхности. Дистрикт сам обеспечивает себя всем необходимым. Разнообразия, правда, ждать не приходится, но для беженцев из разрушенного Двенадцатого это мелочи.
Теперь у них есть дом, одежда, еда. И надежда на будущее.
Все это дал им Гейл. Он первый заметил приближающиеся планолеты Капитолия и успел вывести многих жителей на безопасное расстояние до того, как началась бомбежка.
Дистрикт двенадцать разрушен. Мои родители и братья не выбрались. Я оплакал их, как и положено хорошему сыну, но в действительности скучаю только по отцу. Его мне по-настоящему не хватает.
Теперь у меня нет никого, кроме Китнисс. Стоп. Китнисс у меня тоже нет.
Два дня назад она пришла в себя. Мне сообщила об этом Прим. Я очень ценю, что сестренка Китнисс пошла меня искать сразу, как узнала, что сестре стало лучше. Я бросил все дела, и уже через несколько минут мы с Прим стояли возле палаты Китнисс.
Там уже собралась группка людей в белых халатах. Они спорили между собой, как правильно начать общение с Китнисс. Больше недели им приходилось держать ее в состоянии полудрема, чтобы организм успел восстановиться. У нее молодое тело, и, несмотря на все, что она пережила, организм быстро залечивает раны. А вот за ее психику никто поручиться не может. Почти все время ее преследовали кошмары. Один из докторов предположил, что это связано с ее воспоминаниями о Голодных играх, и, учитывая, как она отреагировала на меня в первый день своего пребывания в Тринадцатом, остальные доктора согласились с ним.
По этой причине мне запретили даже думать о том, чтобы войти к ней. Примерно из тех же соображений решили, что ни Миссис Эвердин, ни Прим, Китнисс тоже пока видеть не должна. Девочка расстроилась и обнимает меня. Мы разделяем горе друг друга: Китнисс была нам необходима, но ради нее самой мы должны были ждать.
Совещание врачей длилось еще некоторое время, и, наконец, они пришли к согласию. Наиболее безопасным вариантом для начала общения с Китнисс они выбрали ее «кузена». По их мнению, с ним у нее могут быть связаны только хорошие воспоминания.
Гейл появился практически сразу, как его оповестили о состоянии Китнисс. Мы обменялись ревнивыми взглядами и разошлись. Его отвели в сторону и начали инструктировать, как вести себя, если у Китнисс начнется приступ. Нас с Прим сначала хотели вообще выгнать из медицинского отсека, но, поняв, что мы никуда не уйдем, разрешили наблюдать из той самой комнаты за стеной, которая служила мне пристанищем, пока она спала.
Я прислонился лбом к стеклу, пытаясь быть как можно ближе к ней. Краем глаза вижу, что Прим делает тоже самое. Если можно было бы просто протянуть руку и коснуться ее, почувствовать аромат ее кожи, прижать к себе, но все, что мне остается – наблюдать, как к ней подходит мой соперник.
Китнисс лежит на кровати неподвижно, дремлет. Ее лицо расслаблено, руки остаются закрепленными ремнями и, присмотревшись, вижу синяки в тех местах, где ремни касались кожи. Когда Гейл зовет ее, она просыпается.
Китнисс спокойна. Они разговаривают о самых простых вещах. Гейл говорит ей, что ее спасли из Капитолия, и теперь бояться нечего. Она кивает и осматривает свою палату. Когда ее взгляд доходит до стены, за которой стою я, мне кажется, что она смотрит мне в глаза. Хочу увидеть во взгляде хоть что-то от прежней Китнисс, но этого нет. Она просто продолжает рассматривать комнату дальше. Расстраиваюсь, но тут же напоминаю себе, что стена прозрачная лишь с одной стороны, и Китнисс даже не догадывается, что я и Прим сейчас смотрим на нее.
Неожиданно выражение ее лица меняется, и она начинает плакать. Первая моя реакция бежать к ней. Сколько раз она тянулась ко мне, ища успокоения и покоя? Сколько раз я прижимал ее к себе и прогонял демонов, терзающих ее в ночи? Но Прим, которая все еще держит меня за руку, напоминает, что мы должны оставаться здесь.
Китнисс очень расстроена и пытается говорить сквозь слезы. Не сразу могу разобрать, что именно она говорит, но когда понимаю, то не могу в это поверить.
Она рассказывает Гейлу, что я убил ее семью!
Как такое вообще возможно? Изо всех сил ищу хоть каплю сомнения в ее голосе, но не нахожу ничего. Она абсолютно уверена в своих словах. И она плачет. Горько. Навзрыд.
Прим отпускает мою руку и тоже заливается слезами. Я не могу понять, что происходит вокруг, но все-таки наклоняюсь к сестренке Китнисс и начинаю ее успокаивать. Она трясет головой и внезапно вырывается из моих рук. До того как я или врачи, все еще стоящие у дверей палаты, успевают ее остановить, Прим врывается к сестре.
Если до этого Китнисс только плакала, то, увидев Прим, она начинает так истошно кричать, что я зажмуриваюсь, не в силах видеть, как она мучается.
Неожиданно наступает тишина. Открываю глаза и вижу, что вокруг Китнисс уже толпятся врачи. Бросаюсь к палате, но на пороге меня удерживает Гейл. Он говорит мне, что Китнисс в обмороке.
Не говоря ни слова, отступаю назад и облокачиваюсь на ближайшую стену. А затем медленно сползаю вниз.
Китнисс думает, что ее семья мертва.
И она верит, что их кровь на моих руках.
Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))
====== Глава 1-7 ======
POV Пит
Я сижу на своей кровати и смотрю вникуда. За мою недолгую жизнь уже всякое случалось: я дважды участвовал в Голодных играх, я похоронил свою семью, но не помню, чтобы когда-нибудь чувствовал себя настолько потерянным.
Рядом со мной сидит Прим и читает вслух сказку. Это какая-то старая наивная история о том, что добро всегда побеждает зло. Теперь я в этом не уверен.
- Ты слушаешь? – спрашивает меня Прим.
Я словно выхожу из оцепенения и киваю. Я говорю неправду. И мы оба это знаем. Но нам обоим нужна эта ложь. Чтобы не сломаться.
Сестра Китнисс приходит ко мне каждый вечер после того, как заканчивает помогать Миссис Эвердин в больнице. Она всегда приносит какую-нибудь книгу и, устроившись у меня под боком, начинает читать. Иногда я замыкаюсь в себе и перестаю ее слушать. Иногда она уходит в свои мысли и перестает читать. Но мы оба делаем вид, что все в порядке, и просто стараемся пережить очередной вечер.
Уже прошла неделя с тех пор как Китнисс пришла в сознание. За все это время улучшений нет. Она отказывается от еды, постоянно плачет и твердит, что собственными глазами видела, как от моих рук погибли ее мама и сестра. Доктора ничего не могут с этим поделать.