-Эйслин, - поток испуганных мыслей прерывает вкрадчивый голос Гарсия, внимательно наблюдавшего за мной всё это время.
Мужчина присаживается на сидение напротив, опирается локтями о колени, чуть подаётся вперёд:
-Эйслин, что произошло? Ты чего-то испугалась? Расскажи мне...
Наши глаза встречаются. Я никогда раньше не обращала внимания на их цвет, на глубину. Сейчас, в тусклом освещении уличных фонарей и мигающих огней полицейских машин, они кажутся совершенно чёрными, от расширенных зрачков, практически закрывших всю радужку.
Я вижу в них беспокойство, улавливаю его в словах:
-Эйслин, поговори со мной... Это останется между нами.
"Как бы мне хотелось рассказать всё, что со мной происходит. Кто бы знал, как я устала держать всё в себе... Но, это опасно..."
Из груди вырывается тяжёлый вздох, который я не смогла сдержать. Перевожу взгляд на остатки остывающего чая в пластиковом стаканчике и медленно подношу его к губам.
Пока я неторопливо пью его, напарник не сводит с меня глаз, а у меня есть время, хоть и немного, чтобы подумать, как объяснить то, что со мной произошло в подвале заброшенного театра.
Наконец, когда остатки прохладного сладкого напитка выпиты, я протягиваю Диего стаканчик:
-Спасибо.
Мы молчим некоторое время. Он не давит, не лезет в душу, вынуждая здесь и сейчас признаться во всём. Это очень подкупает, вызывает доверие.
Наконец, я решаюсь прервать тишину и медленно произношу:
-Просто... Там было очень душно.
Мужчина понимающе кивает, продолжая рассматривать моё лицо, которое почему-то начинает потихоньку заливаться краской. Мне становится жарко.
А ещё, от его пристального взгляда, словно направленного в мою душу, кажется, будто Гарсия всё понимает и знает, без слов.
"Глупости и невозможно..."
-Что ты думаешь об этом преступлении? - тихо спрашивает напарник. Пожимаю плечами.
-Нам надо вернуться туда... - задумчиво отвечаю.
На самом деле я так желаю исчезнуть отсюда и больше никогда не видеть ту серую бетонную стену с кровавой надписью, но продолжаю:
-Необходимо осмотреть тело, установить личность убитого.
Диего согласно кивает и спрашивает:
-Готова?
-Да, - говорю, стараясь побороть дрожь в голосе.
Пусть он не знает правды, но эта поддержка, которую напарник сейчас оказал мне, помогает. Я впервые задумываюсь о том, как хорошо, когда рядом есть такой человек. Можно быть одиночкой, избегать общения, стараться быть сильным, несгибаемым, и всё равно сломаться от удара судьбы...
Но, иногда простой знак внимания может помочь, поддержать, придать уверенности, заставить действовать, бороться, когда кажется, что хуже уже не может быть.
-Спасибо, Диего, - произношу ровным голосом, без признаков дрожи и слегка улыбаюсь.
Через пару минут, я вновь вхожу в подвальное помещение заброшенного театра и стараюсь не смотреть на проклятое слово, адресованное мне...
Следственная группа осматривает всё вокруг. Эксперт фиксирует что-то в своём планшете, присев около тела молодого мужчины. Увидев нас, произносит:
-Он был оглушëн ударом по голове, имеются следы побоев на лице. Тринадцать ножевых ранений в грудь. Размер порезов, визуально, совпадает с теми, что были нанесены Колману. Во внутренних карманах обнаружены: паспорт на имя Стивена Брона, четыре прозрачных пакетика с комплементарной застёжкой, содержащие порошок бежевого цвета. Скорее всего, это наркотик, надо отправить его в лабораторию на экспертизу.
-Деньги и мобильный телефон при нём? - уточняю, на всякий случай.
-Да, убийца их не взял. Убийство совершено не ради ограбления.
Достаю из кармана тонкие медицинские перчатки, надеваю их и беру в руки паспорт жертвы, фотографирую. Делаю снимки убитого, затем стены за ним... Предстоит много работы.
Осмотр помещения больше ничего не даёт. Следов убийцы на полу не обнаружено, отпечатков рук также нет.
Наконец, по окончании всех необходимых следственных действий на месте совершения преступления, тело Брона упаковывают в плотный чёрный пакет для транспортировки в морг.
К моему облегчению, теперь мы можем покинуть это место.
Оказавшись на улице, я вдыхаю полной грудью свежий воздух. Проверяю время на смартфоне. Сейчас 06.45 утра. Нет и речи о том, чтобы отдохнуть, скоро начнётся новый рабочий день.
Телефон, моргнув экраном на прощание, отключается, окончательно разрядившись.
"Проклятие..."