Ерофеев сел напротив. Максимов не заметил, как он вошел.
— Что-то у тебя круги под глазами чернея обычного.
Максимов положил белый конверт на стол. Ерофеев слегка развернул его и посмотрел на фото.
— Симпатичная девочка. Молодая. Чем не угодила?
Максимов сделал глоток, обжег неба. Тонкий слой обгоревшей кожи скрутился в комочек и полетел с горячей жидкостью в желудок.
— Не важно.
Ерофеев убрал конверт в карман.
— Нет. Я хочу знать, кого ты просишь закрыть.
— А я тебя спрашивал, когда ты просил коммерсанта твоего отмазать?
— Это другое. Девку жалко, испортят ее там. Может, поговоришь лучше с ней?
— Бесполезно. Сто раз пробовал.
— Когда надо?
— Сегодня.
Ерофеев усмехнулся.
— Ну, ты даешь, Володя. И как я обосную такую скорость?
— Это твой отдел. Придумай.
Ерофеев оживился и откинулся на спинку. С каких пор этот продажный и мерзкий урод задумался о ком-то кроме себя?
— Я тебе в свахи не набивался Володя, не надо на меня давить.
— Ты мне должен. Будь добр отдать.
Ерофеев расправил ноздри, но промолчал.
— На двушку подведи. Хватит, чтобы одуматься. Главное до суда закрой. Вот ее адрес, она сейчас там.
Ерофеев закинул в карман конфеты с корзинки на краю стола, прокашлялся в руку и вышел. Хоть он и сволочь редкостная, но как зам. руководителя Управления по контролю за оборотом наркотиков дело свое знал хорошо.
Максимов проклинал тот день, когда познакомился с Юлей. Случайная встреча в ресторане, а затем еще одна в Управлении. И часто ли в Москве можно дважды встретить одного и того же человека? Длинные каштановые волосы благоухали молодостью и невинностью. Страсть затмила разум, и он не заметил, как легкая увлеченность зашла слишком далеко. Он уже и не помнил о чем говорил, и что обещал в минуты страсти. Да как упомнишь тут? Такова мужская натура, природу не обманешь. Разве он виноват, что ошибся, оговорился? Стал жертвой состояния аффекта. Ничего удивительного с такой-то работой. Неужели он не заслужил достойного отдыха после всего, что сделал для семьи? Иногда люди ошибаются, и он не исключение. Почему из-за одной ошибки он должен потерять все?
«Приедь ко мне, я больше не могу без тебя. Я убью себя».
Уж лучше бы убила.
«Я знаю, она тебя приворожила, я не позволю ей издеваться над тобой. Мы будем вместе, как и мечтали».
Что должен делать мужчина, когда его семью обещают разрушить? А еще репутацию, заработанную, хлебая дерьмо, пока она еще сопли не научилась вытирать. Откуда знать ей, что такое ответственность и как тяжело все дается в этой жизни? Как много нужно преодолеть и совершить, порой, не самые приятные поступки, чтобы обеспечить семью всем необходимым. Животный мир, как и мир людей жесток и если кто-то зашел на твою территорию с оружием, нужно обороняться всеми доступными способами. Сейчас он делает то, что необходимо, чтобы защититься, не больше и не меньше.
Жалко ли ее? А почему тогда родители не вдолбили ей в голову законы этого мира?
Он что должен позволить сыновьям остаться без отца? Чтобы они познали то, что довелось ему после ухода его отца из семьи. В тот день кончилось его детство, была перечеркнута предыдущая жизнь. А для двух младших братьев близнецов он стал больше чем братом — отцом. Тогда он пообещал, что его дети будут жить в полной семье и никакая малолетняя дура не позволит ему нарушить обещание.
Максимов вытащил сим-карту из телефона и согнул пополам. Ерофеев все сделает тихо так, что они с Юлей больше никогда не увидятся. За все нужно платить.
Позвонил рабочий мобильный. Это Долгин.
— Ты просил позвонить, если будут новости по рейсу из Ванавары.
Максимов потер лоб. Где-то там, под кожей анаморфной болью пульсировали сосуды. Сегодня слишком долгий день.
— Что там?
— Пять минут назад позвонили из диспетчерской Шереметьево. Рейс из Красноярска в Питер запросил срочную посадку из-за смерти пассажира на борту.
— И что?
— Я посмотрел список пассажиров этого рейса, среди них Лукас Левандовский.
Долгин замолчал, как бы выжидая реакцию. Максимов в последние дни уже слышал это имя, но ему было лень копошиться в памяти. Пусть Долгин объясняет.
— Он также был и на рейсе из Ванавары, — закончил Долгин.