— Миша, — позвала она.
Миша поднял голову с колен. Он был перепуган до смерти.
— Веру убили.
Глаза у него красные и припухли.
— Помоги мне, пожалуйста.
— Не могу, — Миша поджал колени и опустил голову.
Теперь она старший бортпроводник, а значит вся ответственность на ней. Люди испуганны до смерти и им нужна ее помощь. Перво-наперво необходимо сохранять спокойствие и думать о пассажирах. Ее долг вступить в переговоры, дождаться посадки самолета, а далее правоохранительные органы сделают все как нужно.
Скованная ледяными наручниками страха она вышла в салон.
Телохранитель находился в бизнес-классе, ходил из сторону в сторону и разговорил с кем-то невидимым.
Дверь в кабину пилотов почти полностью прикрыта, но не до конца. Катарина подняла трубку терминала и нажала кнопку связи с капитаном.
Почему Миронов не отвечает?
Холодок крохотными тараканьими ножками пробежал по позвоночнику.
Мелкими шажками, прихватив с собой бутылку воды, Катарина направилась по салону. Перебежавшие в конец три молоденькие девушки блондинки прижались друг к другу, образовав один трёхголовый трясущийся организм.
— Я нашел! — перед ней возник худосочный мужчина, искатель отверстий.
Катарина едва не вскрикнула от испуга.
— Я спас всех нас, — на его лице был нескрываемый восторг. Он указал пальцем на иллюминатор с запертой крышкой, внутрь которой он запихал плед. — Дай скотч! Теперь я знаю, как найти другие.
— Теперь я знаю, как найти другие, — повторил за ним мужской голос сзади.
Это был мужчина до этого тихий и не приметный. Голос у него высокий как у женщины, грудь заметно выпирает, а шея значительно шире головы. Он один из тех, кто не умещается на одном сидении.
— Пропустите меня, я потом к вам подойду, — Катарина попыталась отодвинуть Худосочного.
— Потом? Ты хочешь, чтобы мы все сдохли? Я же всех вас спасаю.
Телохранитель никак не реагировал на его крик. Он сел на кресло, выкинул ноги в проход, голова то опускалась к зажатому в руке распятию, то поднималась на невидимого собеседника напротив.
— Я же всех вас спасаю, — опять повторил толстяк с широкой шеей.
Затем он встал и схватился руками за голову, редкие соломенные волосы упали на мокрый лоб.
— Уйди из моей головы!
— Я пытаюсь помочь, — Худосочный направился к нему разобраться.
— Как ты читаешь мои мысли?
Катарина протиснулась и проскользнула дальше.
— Эй, ты куда? — Худосочный показал толстяку средний палец и с недовольством побрел к замурованному иллюминатору.
— Где мой Вильям? — спросила ее женщина с одиннадцатого ряда.
— Кто, простите?
— Мой Вильям. Где мой Вильям?
— Я не знаю о ком вы. Хотите воды?
— Где мой Вильям?
На следующем ряду мать с дочерью лет семи. Увидев Катарину, женщина спросила:
— Где моя мама?
Катарина растерялась.
— Мама, мамочка, — женщина заплакала. — Она меня бросила, да?
Катарина положила ей руку на плечо.
— Ваша мама тоже пассажир?
— Она обещала купить мне ранец и карандаши. Ее давно нет, она скоро придет?
Катарина налила воды в стаканчик и протянула ей, затем погладила женщину по голове, как гладила дочь, когда ей было страшно.
— Успокойся, я найду маму, обещаю.
Женщина улыбнулась искренней детской улыбкой и обняла дочь, как ребенок обнимает куклу.
Она прошла еще два ряда.
— Доча сядь, спрячься, — батюшка указал на кресло. — Не ходи туда миленькая, погибнешь.
Катарина пожала плечами. Батюшка перекрестил ее и на мгновение она и в правду ощутила себя защищенной.
Женщины и мужчины вокруг батюшки преклонили головы, каждый молился.
Самолет больше не трясло, он гудел также обыденно, привычно как в обычную рабочую смену. Время пришло разносить обед, духовые шкафа должны парить разогретой едой, а у туалета должна скопиться очередь. Для бортпроводника это самое интересное и суетное время. С Мишей они обычно завешивали шторку в кухне и без умолку болтали обо всем. Миронов обязательно должен позвонить на терминал и отмочить пару шуточек. Затем они с Мишей еще неоднократно их повторят и еще раз посмеются. А еще конечно веселое занятие — пообсуждать пассажиров. Богатые и бедные, счастливые и несчастные, с ипотеками и дворцами, с детьми и внуками — абсолютно разные и непохожие друг на друга люди на несколько часов оказывались рядом, без возможности спрятаться. Это же так интересно — наблюдать, иногда разговаривать, часто знакомиться с самыми знаменитыми и невероятными гостями.