— Много их уже покончило с собой? — крикнул старик вслед.
Максимов застыл на месте по лодыжку в луже.
— Сколько пассажиров осталось в живых Владимир? Сколько из них стали убийцами своих детей?
Максимов не мог долго раздумывать, он уже промок до нитки. Пришлось вернуться.
— Откуда ты это знаешь? — Максимов вытер лицо рукавом, оно оказалось таким же мокрым насквозь.
— Этот осколок часть психотропного оружия, испытанного над человечеством сто лет назад. Облучение способно подавлять у людей чувство рациональности, логики, превращать человека в агрессивное животное или в недвижимый овощ. Оно вынимает на поверхность все самые потайные страхи, воспоминания, меняет сознание, разрушает разум. Человек бессилен этому противостоять.
Максимов мысленно сопоставлял факты с тем, что говорит старик.
— Я видел это своими глазами сорок лет назад. С тех пор осколок был потерян в тайге. Марис нашел его.
— Те, кто облучены заразны?
— В вашем понимании заразен только осколок, и если он попадет туда, где сконцентрировано большое количество людей случиться катастрофа. Вы должны задержать всех кто был на этом рейсе, проверить их багаж, у одного из них должен быть осколок с собой. Для того чтобы облучиться требуется мгновение. Симптомы могут развиться немедленно, либо через несколько часов или дней. Пожалуйста, скажите, что вы следите за пассажирами с рейса?
— Мы знаем, где сейчас твой осколок, — Максимов смотрел в небо.
— Нет, — выпалил старик и нервно потер руки о новую салфетку. Старые он складывал в выпирающий передник карман, где таких собралось не один десяток. — Другой самолет?
Максимов кивнул.
— Марис там?
— Нет, другой человек. Его наняли.
— Объявляете перехват, его нужно посадить пока не поздно.
— В этом нет необходимости. Мы уже готовимся.
— Слава тебе господи, успел, — старик перекрестился. — И куда он летит?
— В Питер.
— Когда приземлиться?
Максимов взглянул на табло с электронными часами.
— Через три с половиной часа.
Старик отыскал в записной книжке мобильника номер телефона и нажал кнопку вызова.
Максимов выхватил трубку и нажал кнопку отмены.
— Какого хрена, куда ты звонишь?
Старик перепугался, вжался в кресло и поднял руки над собой, сдаваясь в плен.
— Я звонил другу. Он работает в службе безопасности Пулково. Просто хотел предупредить его заранее.
Максимов бросил телефон ему обратно.
— Это операция строго секретна и не подлежит разглашению. Мы все сделаем сами.
Максимов включил заднюю скорость и автомобиль покатился.
— Куда мы едем?
— В координирующий штаб. Расскажешь все руководству.
Старик ободрительно кивнул и пристегнул ремень.
Максимов написал смс сообщение Долгину, чтобы тот пробил старика по всем имеющимся базам и срочно доложил ему.
Дворники едва справлялись, разгребая с лобового стекла литры струящейся с неба жидкости.
— Слава богу, что я успел вовремя вас найти. Этот следователь отложил бы заявление до понедельника и тогда не знаю, что случилось бы, — Матлаков сел полубоком к Максимову, — только прошу вас, будьте осторожны. Осколок нельзя недооценивать. Как найдете, изолируйте в свинце — это единственная возможность хотя бы снизить воздействие, а потом его нужно уничтожить раз и навсегда.
Максимов выехал на загруженный, несмотря на вечернее время, проспект. В пятницу москвичи старались выбраться из города и провести последние теплые выходные на дачах. Проливной ливень и ураганный ветер как бы намекал, что затея эта не очень удачная.
В нескольких метрах от дороги рекламный щит с изображением счастливой семьи с белоснежными, как мел, зубами в обнимку с новым телевизором по баснословно низкой цене, пошатнулся от порыва ветра. Кабели, питающие лампочки подсветки, оторвались, сверкнув яркой вспышкой.
Матлаков перепугался и закрыл руками лицо, сжался в комок.
— Тихо, тихо. Нас не достанет.
Матлаков судорожно вытащил еще одну салфетку, обмотал ладонь и схватился за ручку над головой. Начал глубоко дышать с закрытыми глазами.
— Ты здоров, вообще?
Матлаков кивнул.
— Ты лучше расскажи мне о Марисе Болодисе. Что он за человек?
— Конечно, — с каждым выдохом Матлаков успокаивался. — Марис. Когда-то я безумно восхищался его умом и талантом, — произнес он уже со смакованием. — Хотя он был старше меня всего на десять лет, я всегда представлял его мудрым Мерлином. Он всегда знал ответ на любой вопрос — как расшифровать данные сейсмостанции, закадрить девчонку или приготовить вкуснейший плов.