См., напр., А. Бузгалин. Неомарксизм: ответы на вызовы глобальных проблем постиндустриальной эпохи (тезисы к формированию новой научной
школы). − М., 2002.
61
вокупного общественного труда, в конечном счете имеющего
только и исключительно «репродуктивный» (производительный) характер. Любой истинно человеческий, общественный
труд репродуктивен по конечной цели с одной стороны, и по определению креативен – с другой. В том числе и по отношению к
самой технике, создание элементов которой представляет собой
«внешнюю» реализацию технического сознания человека.
Ну и, наконец, следует еще и еще раз подчеркнуть, что
как отдельный технический предмет, так и вся их совокупность, остаются просто неким «безжизненным» материальным образованием, пока люди не приведут их в действие. Да,
техническое устройство – это прежде всего вещь, «конкретноисторический элемент культуры, созданный человеком для
удовлетворения материально-духовных потребностей, активно влияющий на организацию социальной жизни и воспитание личности». Но с другой стороны «вещи не имеют своего
самостоятельного существования вне общества и культуры».
«Функции и роли, которые играют вещи в жизни людей, и составляют содержание бытия предметного мира, “второй природы”»102. А обеспечение функционирования как отдельных
технических предметов, так и их совокупности требует от
людей соответствующих знаний, умений, навыков и т. п., которые в этом смысле становятся идеальным дополнением материальных технических объектов, только совместно составляя то явление, которое мы называем техникой.
Поскольку же люди, приводящие технику в действие, – не
изолированные индивиды, и выполняют эту функцию как элементы социальной системы и для этой системы, то технику мы с
необходимостью должны считать специфической составляющей социума. Только социум объединяет в технике материальное и идеальное в единое целое, ибо «только в общественном
состоянии субъективизм и объективизм … утрачивают свое
противопоставление друг другу, а тем самым и свое бытие в качестве таких противоположностей… В обыкновенной, материальной промышленности … мы имеем перед собой под видом
102
Л.Р. Миролюбива. Вещная среда как феномен культуры. − Саратов, 1986. −
С. 25, 38, 42.
62
чувственных, чужих, полезных предметов, под видом отчуждения, опредмеченные сущностные силы человека»103. Соответственно «мы имеем в действии два элемента производства – природу и человека, а последнего, в свою очередь, с его физическими и духовными свойствами»104.
Таким образом, техника только внешне проявляется в виде
определенного набора технических устройств, физически отделенных от социума как совокупности людей. На самом деле, составляя неразрывное целое с создающими технические устройства и приводящими их в действие людьми, техника как бы
«прорастает» непосредственно в социум, именно поэтому представляя собой подсистему социальной системы. Отсюда следует, что любое определение техники, ограничивающееся в своем
предмете только той или иной совокупностью материальных
образований, взятых «самих по себе», вне органической взаимосвязи с «человеческим фактором», будет страдать существенной
неполнотой. И дело здесь не только в том, что «техника в своем
историческом развитии связана с деятельностью людей, которые ее создают и применяют», что «орудия труда, будь то инструменты или машины, не находящиеся в процессе труда, –
бесполезны. Лишь живой труд человека способен превратить
их в мощные средства производства материальных благ или
другой своей деятельности»105. Дело прежде всего в том, что
самоё «историческое развитие» техники как совокупности
технических устройств реализуется не «само по себе» (как
развитие некоторой самодовлеющей целостной системы), но
только и исключительно в деятельности людей. Поэтому техника в целом, как и «каждое техническое устройство выступает как диалектическое единство природной и социальной
сторон»106. И представить ее себе в качестве даже относительно самостоятельной системы материальных объектов вне
этого «человеческого фактора» невозможно.
103