Во-первых, исследуем мы данный объект не «просто так»,
для получения возможно более полных сведений о нем (что относится к природным объектам), а для его изменения (совершенствования) в соответствии с требованиями общественной
практики. А это неизбежно приводит к характерному только для
исследования технических устройств (и не имеющему места в
случае исследования природных объектов) результату – корректированию «идеальной составляющей», которая затем снова
объективируется в реальном техническом устройстве. Вовторых же, процесс исследования технического устройства от
процесса исследования природного объекта отличается характером используемой в этом исследовании модели.
В силу его важности и специфичности на этом обстоятельстве ниже остановимся подробнее. А пока обратим внимание
еще на два существенных момента. Первый из них связан с
тем, что любое реальное знание с необходимостью включает в
себя и истину, и заблуждения. Как было сказано выше, наличие заблуждений – естественное следствие принципиальной
неполноты знаний на любом этапе общественного развития вообще, и науки в частности. Конечно, наличие заблуждений
препятствует выполнению наукой ее прогностической роли,
однако, как мы видели ранее, отработаны механизмы компенсации этого «недостатка». С практической деятельностью положение несколько сложнее. Да, в реальном мире, в котором
мы живем, действуют законы, в своей совокупности далеко
еще не познанные. В нем имеют место определенные эффекты,
действие которых, в общем случае, является результатом как
известных, так и неизвестных закономерностей. Однако жизнь
в этом реальном мире требует реальных же действий, а следовательно, практической деятельности в условиях действия закономерностей как познанных, так и непознанных.
Второй момент, также связанный с практической значимостью техники, – синкретичность ее объектов. Если природоведение (вследствие как своих социальных задач, так и своеобразия объектов) может «распределить» свои объекты по определенным «ведомствам», то технические науки (как вследствие
иных социальных задач, так и собственных особенностей объектов) этого сделать не в состоянии. Один и тот же технический
111
объект может иметь отношение к сферам, которые в природоведении изучаются в области физики, химии, биологии, а также к
социологии, экономике, психологии и даже эстетике. Поэтому с
точки зрения природоведения объект исследования в технике
действительно есть синкретическим, и, стало быть, он существенным образом отличается от объектов, которыми занимаются
существующие естественные науки. Указанные моменты влияют также на методы исследований, в том числе и в части, касающейся использования моделей. В технике действуют законы
и закономерности, которые по своей сущности являются комбинационными, а по своему происхождению – вторичными: необычные для природы различные сочетания и комбинации первичных (природных) законов порождают новые, комбинационные по характеру технические законы и закономерности69.
Понятно, при определенной сложности технического объекта также может дополнительно создаваться его упрощенная
модель для собственно теоретического исследования с определенной целью, которое предусматривает возможность использования той же методологии, что и в природоведении (тем более
это касается экспериментальных исследований, где общего оказывается еще больше). В этом случае технический объект может
и должен изучаться в определенном отношении так же, как и естественный. Именно в таком понимании можно согласиться, что
«основными функциями и задачами технических наук являются:
получение знания о сущности технических объектов и изучение
взаимосвязи между функциональными, структурными и “процессными” (физическими) характеристиками этих объектов»70.
Это и делается довольно успешно. Поэтому для сложного технического объекта, как и для природного, при его исследовании
в определенном отношении также может создаваться его упрощенная модель (вербальная, математическая, физическая и др.),
позволяющая получить некоторые его обобщенные характеристики. Кроме того, «прикладные технические дисциплины ши69