— Избранные готовы сражаться! — горячо воскликнул Ицхак. — Пусть нас мало, но дух наш силён и свиреп. Мы — наследники Навина и Самсона, и не дрогнем, когда…
— Это бессмысленно, внук. Прямое столкновение с врагом лишь отдалит конечную цель. Ты помнишь её?
— Земля — для Избранных!
— Именно. Теперь, когда в Бездну открыты пути, на которые надлежит направить всех порченных и нечистых, терпение особенно важно. Пусть самые беспокойные уйдут с Земли. Пусть они своим примером покажут, что за пределами нашего мира можно выжить и жить. За ними неизбежно потянутся бедные и обездоленные, а мы постараемся, чтобы этот поток не иссякал. Их будет становиться всё больше и больше, но пока ушедшие будут ощущать свою связь с Колыбелью, у Избранных ничего не получится. А потому нужно терпеливо следовать плану.
— Плану?..
— Обиды и противоречия будут накапливаться, а склока — разрастаться, и однажды колонизированные миры решат, что им более не нужна Колыбель, что она душит их свободу, стесняет и давит возможности. И тогда Избранные воспользуемся тем, что заставит последних испорченных покинуть нашу Землю, наш мир. Специальное оружие.
— Но, ребе…
— Вот, возьми, маскил (просвещённый)…
В руке Скитальца будто из ниоткуда (Ицхак был готов поклясться, что мгновение назад руки Ахаспера были пусты!) возникла старомодная пластиковая папка. Ребе протянул — почти кинул её — внуку, всё так же стоящему перед ним на коленях:
— …эти знания существуют лишь на бумаге и в головах немногих. Пусть так будет и впредь. Ознакомься и приступай к работе. Чтобы оружие появилось в срок, начинать нужно прямо сейчас.
— Сейчас? — искренне удивился Коэн. — Ночь на дворе, и разве такое дело стоит начинать после заката?
— Такое — стоит. Скоро сюда прилетит флаер и доставит тебя на новое место. Вся работа будет проходить в тайной лаборатории неподалёку.
— Хорошо, ребе. — кто такой этот Ицхак, чтобы вести споры с Великим?!
— Я хочу, чтобы ты возглавил этот проект. Твоё усердие и удача принесут ему успех. Действуй, внук!
— Да, дедушка, — кивнул Ицхак, удивлённо уставившись на место, где мгновение назад стоял Скиталец. Пусто… так ведь пустыня вокруг! Она молчит, и нигде нет даже намёка на присутствие ещё какой-либо живой души. Только прилив сил и бумаги в руках подтверждали, что ничего Ицхаку Бесфамильному не пригрезилось.
Он открыл папку, чтобы прочитать аннотацию проекта, и застыл в благоговейном ужасе. Такого он и представить себе не мог:
"Использования недокументированных свойств универсальной прививки для создания генетического оружия против потомков Хама и Иафета…"
2937, май 31-го, пятница, Наньцзин, Большой лекционный зал университета.
— …так экипажем малого исследовательского корабля Хантер было обнаружено пространство с числом измерений больше трёх. Гиперкосмос.
Виктор Грауф впервые в жизни выступал перед многотысячной аудиторией, забитой учёными до отказа. В огромном зале сидели (и стояли в проходах!) не ленивые и глупые студенты, не жадные до дешёвых сенсаций хамоватые журналисты, а самая настоящая элита современной метафизики.
Академики, профессора, ведущие научные сотрудники. Они бросили все дела и примчались в Наньцзин, чтобы выслушать его невероятный доклад. Сообщение, безжалостно разрушающее все старые представления и о свойствах пространства, и о структуре Вселенной.
Такого шока научный мир не испытывал, наверное, со времён яблока Исаака Ньютона и его закона тяготения. Или прозрений Коперника и Галилея, открытий Колумба и Магеллана. Грауф, некоторым образом, предстал перед сообществом учёных одновременно во всех этих ипостасях.
Подобно Копернику и Галилею, он обрушил привычную картину мира и предложил альтернативу, пугающую невообразимыми перспективами. Как Колумб, Магеллан и другие мореплаватели Эпохи Открытий, он нашёл неизведанные пути и скрытые возможности для человечества, показав дорогу к звёздам. Нет-нет, не настоящую дорогу, пока лишь намёк на неё. Едва заметную тропу к иным мирам.
А создание основ новой науки, метафизики пространства, поставило его в один ряд с величайшими учёными человечества. Такими, как Ньютон.