– Саша, честное слово, я не любитель травить байки и давно понял, что ты не дурак, хоть и живешь в лесу. И наш молчаливый Аркадий Октябринович явно не впал в старческий маразм, и склеротические бляшки не убили живость его ума… – с напускной обидой ответил я.
– Безумным я был только однажды… С тех давних пор проблем с головой у меня больше не было, это верно. Деревья вылечили, – одобрительно отозвался старик, пустив из глаз очередную порцию искр. Много позже я узнал, что сверкающие глаза – это признак атеросклероза или наркоты.
– Поэтому лапшу на уши я не вешаю, а рассказываю вам то, чего в жизни никому не рассказывал – продолжил я с напускной обидой. – Особенно про большую птицу – даже жене не рассказывал. Представляете, у меня сохранен в голове не просто визуальный образ, у меня сохранено ощущение. И если бы это меня преследовало, я был бы просто психом. Но это не преследует, это просто воспоминание, к которому можно возвращаться или не возвращаться.
– Андрей, а ты на самом деле птица, – задумчиво произнес Аркадий Октябринович, внимательно меня рассматривая. – Сильная птица, которая боится высоты.
– Пингвин, что ли? – предположил я, сожалея о своих откровениях. – Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах?
– Нет. Пингвин, страус в принципе летать не могут. А у тебя есть крылья, и мешает только страх.
– Аркадий Октябринович, плесни еще понемножку, – предложил я. Птичья тема мне не нравилась.
–Андрей, а я знаю, где гнездится пара орланов-белохвостов, – произнес Саша очень медленно.
– Да, ладно?! – не поверил я. – На Сеже их точно нет. Птица слишком заметная. Однажды я видел трех крупных особей поздней осенью. В самом низовье, видимо на пролете.
– Не здесь, – согласился Саша. – В твоем представлении Сежа самое глухое место в нашей области. На самом деле, восточнее Сежи, вглубь страны – там такие места, там такие леса, там такие болота… Наша Сежа, по сравнению с ними просто лесопарковая зона. Вот там и орланы, и филины, и беркуты, а дичи! Шансы встретиться с медведем больше, чем столкнуться с человеком. Короче, все, о чем ты когда-либо читал в «Юном натуралисте», у Бианки или в учебнике по зоологии, там все это водится в изобилии.
– Там что, совсем нет населенных пунктов? – облизнулся я.
– Есть. Только их очень мало и они достаточно крупные, а иначе не прожить.
– Саша, а твоя пара орланов гнездится на болоте? – тема была крайне важна для меня, и я слышал стук сердца.
– Нет. На Голубых озерах. Это километров сорок-сорок пять от Пижны в ту сторону.
– Черт! А как пройти нарисуешь?
– Бесполезно. Не найдешь. Там ни дорог, да и болота кругом, – Саша внимательно посмотрел на меня – я был расстроен. – Ну ладно, давай. Может и сходим. Вот проводим Октябриныча до Пижны, и если не будет срочных ЦУ от завода… Мне самому те места очень нравятся. А кстати, Андрей, вы не забрали тогда вашу «бомбу» обратно в город? По-моему, я даже что-то подобное находил…
– Нет, не забрали. Мы возвращались своим ходом на автобусе, таща все на себе… – я был очень рассеян, какая «бомба», когда тут такие дела. И не понимал: то ли это знак примирения, то ли Саша подкалывает.
– Умные мои собеседники. Я до сих пор не знаю, что за газ был в баллоне. Но я понимаю, что такое веселящий газ, – продолжил я, – это когда людей выворачивает наизнанку, у них лопаются глаза, а военные ученые в бункере умирают от смеха, наблюдая за этой картиной. В этом смысле наш газ был достаточно безобиден. До конца дня у всех было не только прекрасное самочувствие, но и настроение. Кроме меня. Я был злой и раздражительный. С детства не люблю привлекать к себе внимание, а Слава устроил шоу на полсела. Я угрюмо греб и старался помалкивать.
Вечером, остановившись на ночлег, мы устроили разборки. К моему глубочайшему удивлению, у Славы не было даже мысли о взаимосвязи его «бомбы» с «народным смехом». Явно была утечка, когда он накачивал аж, четыре матраца! В надувных матрацах нет ниппеля, зато в каждом по три отсека, итого 12 дырочек, через которые надо сначала закачать газ, а потом заткнуть пластмассовыми пробками. Это было достаточно для старта веселья наших девушек. Матрацы у нас были старые, они постоянно дырявились об каркас байдарок – заплаток на них было немало. Они все существенно тощали к утру после использования по прямому назначению. Кроме Славкиного. Тот был новый! Но его (в смысле матрац) как раз и забыли пригласить на всеобщее веселье. Зато моему матрацу досталось по полной программе – воздуха в нижнем отсеке практически не осталось, пробка удержалась просто чудом. Да и наши девочки колотили свои не так усердно, зато дольше. На мой взгляд, доводы были убийственны. Но Слава их смел одним махом.