Чем больше мы веселились, тем печальнее становилась Наталья, она почти плакала. В конце концов, ей надоела роль шута, и она вырвала пробку из надувного матраца. Мы поняли, что переборщили и пошли к ней. При нас она вытащила вторую пробку, газ выходил, она не смеялась. Мы тоже: нас мучила совесть. Слава, поднял матрац и решительно наполнил легкие газом из матраца.
– Вот это мужик! – сказал я с издевкой. И сделал официальное заявление, – Наташа! Теперь можно не предохраняться, детей у вас не будет. Хотя нет, все равно надо. Детей не будет, а вот уроды могут!
Славик даже не улыбнулся. Газ не действовал. Обе версии утреннего безумия оказались нежизнеспособными. Но на всякий случай, я взял наши матрацы, вышел на пляж и со всеми предосторожностями выпустил из них веселящий газ, туго заворачивая каждый в трубочку. Потом надул их углекислотой из собственных легких. Так надежнее! В инертность веселящего газа я все равно не поверил. Может он проявляет себя по-разному в разное время суток. Кто знает, что взбредет ему в голову ночью!
Вечером при свете костра, мы устроили пытки: воткнули штепсель в сосну и прижгли Славу раскаленным утюгом, он скрипел зубами, но молчал. Потом привязали нашего друга за ногу к ветке сосны и стали раскачивать дерево, его глаза налились кровью, но он не проронил ни слова. Затем мы засунули его в котелок и сварили заживо – не помогло. Нас выручил старый классический способ. Когда мы пригрозили Славе, что кинем его на молодую поросль бамбука и к утру стволы прорастут сквозь его тело, наш Пиноккио сдался и открыл нам страшную военную тайну – его НИИ не имеет и никогда не имел никакого отношения к разработке химического или бактериологического оружия. Мы выдохнули с облегчением. Но меня мучил еще один вопрос, мне казалось, что в таком совершенном изделии, как наша «бомба», должен быть обязательно встроен радиомаяк, и выследить нас со спутника не представляет никакого труда.
Я представлял, как два красивых военных истребителя синхронно спускаются к реке и летят вдоль русла, повторяя все изгибы реки. Мы гребем изо всех сил, пытаясь, во что бы то ни стало уйти от погони. Нам почти удается! Но нет!!! Самолеты все же настигают наши байдарки. Залп! Я оглядываюсь и успеваю увидеть, как ракеты с огненными хвостами отделяются от брюха самолета. Да… ракет они на нас не пожалели… по две штуки с каждого борта! Ба-Бах! И мы разлетаемся по горизонту красными чернильными кляксами…
***
Пауза длилась мгновение. Похоже, я сумел эмоционально передать остроту момента. Саша и Аркадий Октябринович одновременно медленно стали заваливаться на бок. Сначала они только хрюкали, потом прорезался смех. Все-таки я правильно определил состояние ума старика! Я был горд! Смеялись они долго, утирая слезы, можно было засекать время, как долго может длиться здоровый смех. В одну из пауз, Аркадий Октябринович ввернул:
– А барабанные перепонки у тебя не полопались, когда ты метелил со сверхзвуковой скоростью?
– Да нет, – удивленно парировал я, – на байдарках спидометры не ставят, откуда мы могли знать какая скорость?!
– Да, если бы он не вертел башкой и не пялился на самолеты, вместо того чтобы грести как все, они бы точно спаслись, ведь немного не успели! – поддержал Саша и снова завалился на бок.
Когда мужики немного успокоились, я продолжил свой рассказ:
– А знаете, что мне ответил тогда Слава, когда я ему нарисовал подобную перспективу?
– Может я и небольшой знаток в физике,– сказал он, – но информационные потоки – это мое. Поэтому поверь мне на слово, у нас в стране бомбить уже нечем. А спутник, – Слава поднял голову и стал всматриваться в звездное небо, – может еще и летает… Но уже сам по себе.
– Слава, а почему ты не задвинул этот баллон какому-нибудь иностранцу? На городском рынке их пруд пруди. Как новейшую секретную торпеду, – не унимался я, – уж обошлись бы мы, как-нибудь, без «прыгающих» матрасов.
– Я секретами Родины не торгую, – пафосно ответил Славик.
– Стойте, стойте, – вмешалась моя жена, – недавно по местному каналу сюжет видела. Торговец корейской морковью на Кунавинском рынке попался при попытке переправить на родину корпус американской крылатой ракеты. Ведется следствие.
Славик поперхнулся глотком воздуха, лицо Наташи покрылось красными пятнами. Хотя это могли быть и отблески костра.