***
Славик надулся из-за «летательного устройства». Я решил, что точно Маресьев! А Наташа спросила у старика, как называется его бог.
***
Бог един. И даже в рамках одной религии всегда имеет несколько имен. Но это не важно. Главное, что путь к Богу лежит через сердце, вернее через душу человека, а не через церковь. Если эта связь есть, вы ее обязательно чувствуете. Любая религия навязывает человеку свод правил и традиций, благодаря которым можно контролировать приверженность индивидуума к конкретной религии, но ни одна церковь не может контролировать мысли человека. Вот почему все подлые дела человечество всегда вершило и вершит с именем господа на устах. Пилот, сбросивший атомную бомбу, тоже прежде прошептал: «Господи…»
***
«Ну, точно летчик! Точно Маресьев», – подумал я.
***
Потому что Бог нами не управляет, но он может помогать нам, если обращаться к нему. И, конечно же, судит, когда приходит время.
А религия – это всегда повод для новой войны. Не будет религий – не будет войн.
***
– Подождите, но есть же очень миролюбивые религии, – вмешалась начитанная Наташа. – Которые призывают к всеобщей любви, и не считают иноверцев своими врагами.
– Нет, сударыня, – мягко возразил Старик, – они все равно претендуют на истину, мол, мы то с вами знаем – только наш бог самый правильный.
– И что же в этом плохого? Пусть любят своего бога и людей заодно. Вы же любите своего Бога и даже не говорите нам его имени?
– Это не важно, как обращаться к Богу: Небесный царь, Вселенский разум или Изя. Главное общаться с ним. Ему это нравится. Он создал нас по своему образу и подобию, и всегда откликается на душу, направленную к нему, среди огромной серой массы молящихся и не молящихся.
– Скажите, пожалуйста, – влез в разговор Славик, – а у лягушек есть бог? Существует Лягушачий бог?
– Я не знаю, – ухмыльнулся Евлампий Макарыч. – Надо бы спросить у лягушек.
– Скажите, – не унимался Славик, – а где у человека находится душа? В головном мозге?
– Нет, – так же спокойно отвечал старик. – Душа у человека находится в груди. Но это не сердце, и не в сердце. Рядышком. Вот потому бывает и не разобрать – душа болит или уже инфаркт миокарда.
Мы все похихикали над шуткой, и Евлампий Макарыч предложил нам новую порцию чая.
– Получается, основная функция человека в этой жизни – созерцать? Любоваться миром? – продолжила беседу Наташа.
– Я этого не говорил, – ушел от ответа старик. – Это мой удел в конце жизни. А какая задача стоит перед вами, я не знаю. Вы сами должны почувствовать это или разузнать у Бога. Что почти одно и то же. Вот из вас получится отличный фотограф, например. Человек приходит в этот мир, чтобы его преобразовывать, делать лучше. Испытать свою душу. Не выдержал испытания, пожалте в следующей жизни к Лягушачьему богу. А оттуда потом очень сложно выплыть снова наверх.
– А преобразовывать, это как? – с неподдельным интересом воскликнул Славик. Так как всегда был переполнен преобразованиями и идеями, как улучшить этот мир.
– А жердь через ручей перекинул – вот тебе и преобразование. Только надо, чтобы не для себя. Не только для себя. А для людей. Вот тогда это благостное дело. Потому что каждый воспользовавшийся твоим мостком, будет поминать тебя добрым словом. А каждое доброе слово в твой адрес – дополнительное очко в твоей Книге жизни. Надо с благодарностью принимать моменты, когда Бог дарует тебе возможность послужить людям.
Славик скис: такие преобразования ему не понравились. Игра в очко на честном слове! Ну нет! Видимо, не сильно он поверил в существование Лягушачьего Бога.
– А дети? – спросила моя жена, потому что к тому времени у нас уже были дети. – Дети – это тоже преобразование мира?
– Конечно, – с удивлением воскликнул старик. – Воспитание детей – прямое служение Богу. Потому что ваши дети, это не ваши дети. Все дети – эти дети Господа. И если вы испортите своей слепой материнской любовью его чадо, Бог будет к вам немилосерден. И вряд ли в следующей жизни вы удостоитесь такой чести.
– Насколько, я могу понять, – вмешалась в разговор Наташа, – вам ближе азиатские религии? Ведь христианство обещает, в лучшем случае, воскресить когда-нибудь всех покойников. А вы проповедуете нам возвращение души в этот мир?
– А как же! – воскликнул Евлампий Макарыч, и первый раз за все время нашего чаепития, я почувствовал волнение в его голосе. – Многие думают, что вот, натворил я дел. Я, конечно, негодяй! Но когда умру, все сгниет вместе со мной. А дети мои, зато будут жить в счастье и достатке. Не будут! Так не бывает – накопленный мусор души не перегнивает! Это было бы слишком просто. И мается такая душа, отягощенная, простите меня, накопленным дерьмом! Измарав при этом все свое генетическое древо.