– А в чем особенность их религии?
– Вот об этом меня спрашивать не надо! – я был категоричен. – Я индусов от индуистов отличить не могу.
– Хорошо. Я понял, – Саша не унимался, – экадаши – это их пост. А какой смысл они в это вкладывают? В христианстве – это средство исцеления от недугов и греховности, тренировка отказа от материального в пользу духовного, подготовка к загробной жизни…
– А чё в раю не кормят?
– Давай не богохульствуй, – демонстративно назидательно сказал Саша и нахмурил брови. – В раю может быть, и кормят – яблоки у них точно есть. А в аду только жарят, и надо готовиться к худшему.
– Вот видишь, я и приготовился. По дороге к мечте я готов поголодать и не боюсь этого. Я знаю – это не страшно. Я уже пробовал, и не раз. Поэтому слушай меня и не пей воду!
– А чем все-таки, Андрей, тебе христианство не потрафило? У них, если все посты соблюдать дней двести в году получается.
– Размытостью границ и не понравилось. Здесь можно, здесь нельзя, а здесь – ну если хотите, то можете. Опять же заведомо рукой человеческой график составлен. А когда по Луне – это ближе к космосу и Вселенскому разуму.
– У тебя родители, наверное, крещеные были? – предположил Саша.
– Я сам крещеный.
– В малолетстве окрестили?
– Да нет, в 28 лет, вместе с женой-атеисткой, дочкой и маленьким сыном.
– Так это был осознанный выбор? – удивился Саша.
– Да. Мама долго уговаривала, а потом сказала: «Дай мне умереть спокойно, а за это я тебе дрель куплю».
– И что? Купила? – Саня начал смеяться.
– Купила. Но не умерла. Зато дрель неубиваемая! Она до сих пор жива. Если вернусь домой, обязательно выкину, – неожиданно решил я. – Иначе она и меня переживет.
– А что в этом плохого? – продолжал хохотать Саша.
– В том, что кроме меня, она никому уже не нужна. Она и мне-то уже не нужна: тяжелая, громоздкая, обороты уже не регулируются, зубцы на патроне все выкрошенные. Совсем несовременная.
– Андрей, вообще-то, это грех, – сказал Саша, – выкидывать работоспособные вещи. Лучше отдай кому-нибудь.
– Ага, какому-нибудь знакомому бомжу, – согласился я. – Октябринычу и отдам. Пусть он ее в сосну втыкает или гвозди заколачивает. Правда, молотком это делать удобнее. Он мне будет благодарен за халяву, а я буду млеть от мысли, что какой я благородный – подарил человеку откровенное барахло совершенно бесплатно.
– Отчасти ты, конечно, прав, – задумался Саша. – Но думаю, в глухих деревнях твоей дрели бы искренне обрадовались. Все-таки там совсем другой уровень жизни, и люди там привыкли беречь человечьи вещи, и даже корыто не выкинут, пока оно совсем не прохудится.
– В глухих деревнях опять же нет электричества, только интернет. Но я понимаю, о чем ты говоришь – общество потребления, это, конечно, хреново. Эта дрель в свое время стоила две мои учительские зарплаты – я не мог себе ее позволить. Сейчас она ничего не стоит. Но может быть каждая, выброшенная нами работоспособная вещь, образует за собой кармический хвостик. Именно поэтому, я не хочу, чтобы после меня из-за меня кто-то зарабатывал себе кармические хвосты, избавляясь от моих привязанностей и воспоминаний.
– Просьба матери – главное в этой истории? – спросил Саша. – И дрель ни при чем?
– Да, конечно, – согласился я.
– Все-таки, я тебе не до конца верю, – продолжал копаться в моем мозгу Саша. – Не может быть, чтобы ты не вкладывал в своё регулярное голодание кроме физиологии еще какой-нибудь духовный смысл. Вселенский разум там и прочее?
– По правильному, в эти дни, когда голодаешь, действительно нужно думать о духовном, читать книги и «вести благотворительную деятельность на благо Вселенной». Но у меня не получается: когда я голодаю, я думаю только о том, что мне не надо думать о том, что я сегодня не завтракал и обедать тоже не буду, и стараться вести обычный образ жизни. Правда, на следующий день после экадашей всегда прёт! – признался я. – Все удачно складывается, и завершаются важные дела. Все-таки Вселенная как-то реагирует на мою аскезу.
– Может – это тоже физиология? – предположил Саша. – Твои сосуды очистились от алкоголя, крахмала, шлака, напитали голову кислородом, и ты стал более шустро соображать. Поэтому и прет?
– Саша, этот мир не познаваем. Поэтому любое явление можно объяснить с религиозной точки зрения, или с точки зрения квантовой механики, или с любой другой точки зрения. И все будут правы, и никто не прав. Появление цифровой фотографии доказало, что мы видим этот мир не таким, каким он, может быть.