― Да уж, весело у нас в правоохранительной системе.
― Так как на счёт партнёрства? ― уточнил Зорин.
― Дай мне подумать неделю.
― Лады. Я тебе договор сброшу, будешь читать и думать. Хорошо?
― Хм, настырный, ― коротко просмеялся Егоров и встал с кресла. ― Хорошо, присылай свой договор. Я пойду, работа.
Стас поднял ладонь в знак прощания и вышел из кабинета, а Сашка в свою очередь несмело приподнялся и подошёл к отцу.
― Теперь-то ты всё понял? ― с надеждой спросил Сергей.
― Понял. Ты прости, что я плохое подумал.
― Да не извиняйся. Ты не первый, перед кем мне приходится оправдываться за этот случай с Варцабой. Я бы сам себя заподозрил. Сына, верь мне. Я действительно стараюсь жить по законам. Это и проще, и безопаснее. Как там Люда?
― Нормально.
― Ненормально. Когда будем делать ей операцию?
― Пап, мы сами разберёмся.
― Я не понял, ты опять начинаешь? Так, я завтра же беру всё в свои руки и узнаю, что почём. Готовь свою невесту к нормализации жизни.
― Па, я…
Сашка запнулся, а Зорин вышел из-за стола и по-отечески обнял сына, чтобы его успокоить.
― Саш, я многое упустил в твоей жизни. Сейчас я вижу, что Люда тебе нравится. Я могу помочь, и хочу помочь, так что не упирайся. Всё будет хорошо.
Сашке вдруг так тепло стало в объятиях отца. Ему так не хватало его рук в детстве, его тёплых сильных рук, когда он больно падал с велосипеда, когда подрался с соседским парнем за его придирки, когда не получалась поделка из дерева, когда получил первое место в городской олимпиаде по математике, когда отмечал выпускной в школе. Белоконь обнял широкую мощную спину отца, и одинокая слеза скатилась с щеки Александра.
* * *
Катерина подошла к кабинету Новодворцева с долей тревоги. У неё пока не было плана, о чём его спросить, да и вообще в последние секунды ей захотелось развернуться и уйти, но дверь внезапно распахнулась, и психолог чуть не врезался в Вербицкую. Оценив всю красоту женщины, Борис Матвеевич улыбнулся, отогнав похотливые мысли, и спросил:
― Вы ко мне?
― Вы психолог? ― уточнила Катя.
― Да, я высококвалифицированный и опытный психолог. Вам нужна помощь?
― Можно сказать и так.
― Тогда проходите.
Новодворцев учтиво пропустил Вербицкую в кабинет, указав на место посетителя, а сам поспешил вернуться за стол, замкнув перед этим входную дверь. Катя несмело присела в кресло, изображая перепуганного клиента.
― Как вас зовут? ― глубоким низким голосом спросил Новодворцев.
― Катерина. Катя.
— И с какого вы отдела, Катя?
— С северного.
― И что же вас привело ко мне? У вас же вроде есть психолог, Крылова.
— Мы не ладим.
— Понятно, бывает. Так что вас беспокоит?
― Маньяк.
Новодворцева чуть передёрнуло, потому что тему маньяка сегодня уже поднимали, причём именно Крылова с северного отдела. Что они задумали?
― А что маньяк? — осторожно спросил Борис.
― Ну, у нас в городе маньяк водится, людей убивает. Вот, недавно тоже.
― Понятно. А какую именно помощь от меня вы ждёте? — ещё более настороженно спросил психолог.
— Я веду это дело, ― пояснила Вербицкая, — и мне бы хотелось уточнить пару моментов.
― Я-то ту при чём? — уже раздражённо выпалил Новодворцев.
― Все его жертвы ― выпускники местного интерната. И вы тоже.
― И что? Я вообще могу быть его целью.
― У последней жертвы, Кравченко Петра, была найдена ваша визитка.
― Да ну, не может быть, ― откинулся на спинку кресла Борис.
― Почему же не может, если она была?
― А, ну, прошлой весной у нас была встреча однокашников, вот я и раздал, в качестве поддержки связи, так сказать.
― Вы до этого не были ни на одной встрече. Почему?
― Та, всё некогда было. То работа, то отпуск в тёплых странах.
― Ясно. Вы помните Алексея Старикова?