― Катя! Катя! Ты меня слышишь? Катя!
― Она мертва.
Шаповалова передёрнуло от загробного голоса Савина.
― Она мертва, ― повторил Георгий и сел прямо на землю. ― Я вижу.
― Нет, ― не верил Шаповалов. ― Нет. Катя!
Андрей не стал опускать руки и сделал несколько циклов искусственного дыхания.
― Катя, твою дивизию! Давай! Давай!
― Она мертва! ― заорал Савин. ― Отпусти её!
― Нет! ― Теперь уже кричал Шаповалов, уже понимая тщетность своих действий.
Он давно не плакал, очень давно, но осознание того, что только что он потерял племянницу, заставило его завыть раненным волком и зарыдать.
― Нет!
Шаповалов выхватил смартфон и с ужасом понял, что здесь нет сети, хотя даже если он смог бы вызвать скорую, уже было критически поздно.
― Нет! ― продолжал рыдать следователь, разбивая землю кулаками.
Глава 14
Крылова вышла из спальни матери Шаповалова, Андрей стоял на пороге и заметно нервничал.
― Как она? ― процедил он через перевязанную челюсть.
― Уже лучше. Сказала, чтобы не смели из-за неё задерживаться.
― Твою дивизию…
― Андрей, скорая сделала всё возможное, состояние нормализировали. Поехали. Катю уже везут на кладбище.
Шаповалов кивнул и вышел из квартиры. До последнего пристанища человека они добрались довольно быстро. Катафалк уже был возле могилы, как и все те, кто пожелал проводить Катю в последний путь. Шаповалов с Крыловой подошли к немалочисленному народу. Ольга, сестра Андрея, подошла ближе и разъярённо выпалила:
― Ты даже на похороны собственной племянницы опоздал, которую сам же и угробил.
― Оль, не начинай, ― попросил следователь.
― А мама что же? Отморозилась, как всегда?
― Что вы такое говорите? ― возмутилась Крылова, стараясь не говорить громко. ― У неё был гипертонический криз.
― Как всегда симулировала.
― У вас дочь хоронят. Как вы можете спорить?
― Да, дочь, которую они у меня и украли. Андрей, это ты виноват, что она сейчас в гробу, ты и твоя чёртовая работа. Ты смог окончательно забрать у меня единственную дочь.
― Если бы ты не сделала аборт, то Катя не была бы единственной, ― не сдержался Шаповалов.
Ольга Львовна от злости сделалась пунцовой и поспешила ответить.
― Я надеюсь, ты понимаешь, что отныне вход в мой дом для тебя закрыт. Окончательно. И не смей явиться на поминальный обед.
Вербицкая развернулась и пошла к гробу дочери, который уже стоял возле ямы, и там громко разрыдалась, а Андрей Максимович, стоявший рядом, грустно проговорил:
― Вы простите её, она действительно вне себя от горя. Второй день рыдает.
Вербицкий кивнул и пошёл к жене, а Шаповалов стоял, как вкопанный, и не знал, что делать. Просто развернуться и уйти он не мог, Катерина многое для него значила, но в тоже время родная сестра не хочет его видеть, а у Ольги сейчас больше прав на то, чтобы спокойно похоронить дочь. Андрей решил просто остаться на месте, в стороне, и понаблюдать за похоронами издалека, Крылова же осмелилась подойти ближе. Савины сидели недалеко от вырытой ямы, за соседним столиком. Люда обнимала поникшего Георгия, у которого совсем не было сил держаться на ногах, Сашка Белоконь стоял рядом.
― Жора, ― проговорила Маргарита. ― Прими мои соболезнования.
Савин лишь кивнул, даже не подняв взгляда на Крылову.
Гроб опустили в могилу, прощающиеся по традиции кинули в яму по три жмени земли и стали понемногу расходиться. Могилу закопали, и Вербицкие тоже ушли к автобусу, остались только Шаповалов с Крыловой, Савины и Белоконь. Андрей хотел попрощаться с племянницей наедине, наконец подойдя к сформированному горбику земли, а Савин просто не мог сдвинуться с места. От так и просидел все похороны, опираясь локтями на колени с опущенной головой. Смартфон Георгия проговорил, что получено сообщение от неопределённого номера, и журналист автоматически проговорил: «Прочти», и смартфон продолжил: «Пять, четыре, три, два, один, ноль. Теперь я тебя умножу на ноль».