Георгий наклонился к Кате и пощупал лоб.
— Ты плохо себя чувствуешь? — спросил он.
— Морозит чего-то. И горло першит.
— Ну вот, приехали.
Савин развернулся и пошёл в ванную.
За все полгода проживания в этом доме, Георгий успел запомнить все закутки. Он часто ходил по дому без помощи очков. Было трудно, но больше психологически, чем физически. Трудно было принять то, что ты ослеп. И хоть пока он имел возможность наблюдать окружающий мир, осенью эта привилегия будет для него закрыта, имплантат извлекут, и останется два варианта: жить в полной темноте, либо найти огромную сумму денег на новый имплантат. Второй вариант не казался ему реальным, поэтому Савин, превозмогая горькую обиду, учился жить без солнечного света и чёрно-белых образов.
Поначалу было трудно, но оказалось, его мозг способен на большее, чем думал журналист, а в мире развитых технологий нашлась масса умных гаджетов для слабовидящих. Одним из таких помощников был электронный градусник, который оповещал об измеренной температуре не только сигналом, но и словами.
Савин нашёл градусник в аптечке и вернулся в спальную. Там уже сидела Люда. Она тоже заметила, что с Вербицкой не всё в порядке.
— Можно не мерять, тридцать восемь и четыре-пять, — смело произнесла Людмила, оторвав запястье от шеи подруги.
Савин всегда поражался умением сестры определять температуру с точностью до двух десятых. Да уж, развитая интуиция — это у них семейное.
Георгий отдал градусник Кате, а Люда продолжила:
— Я сейчас принесу травяной чай и жаропонижающее. Пить, пить и пить. Больше жидкости. Жор, я окошко приоткрыла, пусть проветривается. Не хватало, чтобы и ты подхватил вирус.
Жора снял очки, лёг рядом с Катей и взялся за её горячую ладонь.
— Терпеть не могу болеть, — заныла Катя.
— Моя сестра и полумёртвого с постели подымет, поверь. Я не знаю почему, но догадываюсь. Она тоже постоянно поит меня своим травяным чаем, если я заболею. Наверное, чудодейственный чай.
— Наверное, у тебя заботливая сестра. Это помогает больше, чем все взятые лекарства вместе.
— Возможно, ты права. Завтра сидишь дома, никакой работы.
— Тогда с Шаповаловым сам будешь разговаривать.
— Кать! Ты заболела. Надо полечиться.
— Да знаю я. Конечно.
— Тридцать восемь и шесть, — пискнул электронным голосом градусник.
— О! почти угадала, — воскликнула вернувшаяся Люда. — Чай уже заваривается, держи таблетку.
Савина подала жаропонижающее и стакан воды, Катерина, приподнявшись, выпила лекарство и снова свалилась на подушку.
— Через десять минут вернусь с чаем.
Люда снова убежала, а Савин забрался к Кате под одеяло и обнял её.
— Ты такая тёпленькая, хоть погреюсь.
— Савин, ты, — возмутилась Вербицкая.
— Знаю, можешь не продолжать, — прохихикал Георгий и теснее прижался к Вербицкой.
Люда, как и обещала, вернулась с чаем, но застала брата и Катерину спящими. Ну вот, не успела. Савина тихонько поставила чашку на тумбочку, выключила свет и вышла из спальни.
На следующее утро Георгия разбудил настойчиво звенящий будильник из телефона Вербицкой.
— Пора на работу? — проворчала она.
— Ты забыла? Сегодня у тебя выходной. А может и не только сегодня. Как ты себя чувствуешь?
— Горло болит, и дышать нечем, нос заложило.
— Всё, лежи, пошёл звонить твоему начальству.
Савин нащупал свои «глаза», одел гаджет и активировал очки. Особо не помогло: в комнате царил сумрак. Захватив свой телефон, Георгий вышел из спальни.
— Анди, позвони Шаповалов, — сказал он в телефон, и сразу пошёл вызов.
— Слушаю, — ответил сонный голос следователя.
— Доброе утро. Прости, что так рано. Кати не будет, она заболела.